נורא דליבא היא תנועה ציבורית המאגדת אנשים איכפתיים שוחרי אמת
בס"ד
Комментаторы расходятся между собой во мнениях о том, когда Моше были поведаны заповеди о скинии, изложенные в разделах "Трума, "Тецаве" и в начале раздела «Ки Тиса». Согласно Мидрашу Танхума (раздел «Трума») – рассказ Торы не всегда следует хронологической последовательности событий, и заповедь о скинии была дана после греха золотого тельца, описанного в разделе «Ки тиса». Такого же мнения придерживается и Раши. Однако, согласно Ибн Эзре, Нахманиду и Книге Зоар (Вайикаэль, 195б), объясняется, что грех золотого тельца произошел после получения повеления о скинии, и рассказ Торы в этих разделах соответствует хронологии.
Именно вторая точка зрения, согласно которой законы о скинии были даны Моше в первые сорок дней пребывания его на горе Синай, в большей степени соответствует прямому смыслу Писания. Это следует из неоднократной отсылки к тому, что было показано Моше на горе Синай. Ведь в начале нашего раздела главы было сказано: «И пусть сделают они Мне святилище, и буду обитать в среде их. Все, как Я показываю тебе, образец скинии и образец всех принадлежностей ее, так и сделайте». А затем о золотом семисвечнике сказано: «Смотри же, сделай их по образцу, какой тебе показан на горе». И затем, при изложении повелений о брусьях скинии, сказано: « И поставь скинию по уставу, который тебе указан был на горе» -, а затем в рассказе о медном жертвеннике говорится: «Полым внутри, досчатым сделай его; как показано тебе на горе, так пусть сделают». Из всех этих стихов следует, что законы скинии были поведаны Моше на горе Синай, когда он пребывал там сорок дней и сорок ночей. Следует обратить внимание также на употрбеление настоящего времени: " Все, как Я показываю тебе" – то есть в момент этого обращения Моше пребывает на горе Синай. Также из сказанного в нашем разделе: «И положи крышку на ковчег сверху; а в ковчег положишь откровение, которое Я дам тебе», - следует, что Господь еще не дал Моше скрижали завета. Следовательно, это происходит до греха золотого тельца.
Наш раздел посвящен устройству скинии, а раздел «Тецаве» повествует о служителях Бога в скинии, их одеждах и процессе их посвящения. В конце упоминается золотой жертвенник для воскурений, о котором, на первый взгляд должно было быть рассказано в нашем разделе, поскольку он является частью утвари скинии. Но из-за его связи с священниками, служащими в скинии, Тора вначале повествует о них. Подобным образом, повеления об умывальнике в разделе «Ки Тиса» тематически относится к нашей главе. Но поскольку он был предназначен для омовения свяшенников перед началом служения, о нём написано после раздела, посвященного служителям Бога в скинии.
Подробное описание оборудования скинии и его размеров гораздо обширнее и детальнее рассказа о творении мира; здесь важны каждое число, количество и форма. Повеления о скинии подобны деталям архитектурного плана, постройки дома, ни одна из которых не должна быть упущена.
В начале восхождения Моше на гору Синай, где он оставался сорок дней и сорок ночей, есть этап из шести дней, когда Моше ждал, пока Бог не призовет его к Себе, и на седьмой день Бог его призвал: «И покрывало ее облако шесть дней; и воззвал Он к Моше в седьмой день из среды облака». А в завершении рассказа о скинии, перед спуском с горы, есть добавление, на первый взгляд излишнее, когда Господь говорит Моше: «Однако субботы Мои соблюдайте... Шесть дней пусть делается работа, в день же седьмой - суббота покоя, святыня Господу... Между Мною и сынами израилевыми она - знамение вечное, что в шесть дней создал Господь небо и землю, а в день седьмой перестал работать и покоился. И дал Он Моше, по окончании разговора с ним на горе Синае, две скрижали откровения, скрижали каменные, написанные перстом Божиим. (Шмот 31). Таким образом изложение заповедей о скинии окружено аллюзиями на шесть дней творения и седьмой день покоя, однако создание скинии описано с куда большими подробностями, нежели творение мира.
Ведь цель Творения – достичь пребывания Всевышнего в нижних мирах среди святого народа. Подробности построения скинии, именуемой на иврите словом "мишкан", корень которого "шин-каф-нун" имеет значение обитания, проживания, были сообщены на горе Синай наиболее смиренному из людей, который во время пребывания на горе Синай достиг уровня ангелов, обходясь в течение сорока дней без воды и питья, так что даже лицо его стало лучиться светом. Всевышний говорил с ним лицом к лицу, и не было пророка подобного Моше ни до него, ни после. Это произошло сразу после дарования Торы на горе Синай и заключения завета с народом Израиля.
Таким образом существует параллель между скинией и седьмым, субботним, днем, в котором воплощена святость, наполняющая материю и поддерживающая существование материального мира. В материальном объекте (в том числе, и в скинии) можно выделить шесть измерений: верх, низ и четыре стороны света, а седьмое измерение – это духовность, объединяющая их, без которой материя обратилась бы в хаос. Так все творение сущетствует только благодаря седьмому дню. Подобно силам электромагнитного притяжения, удерживающим вместе составные части атома, духовность не дает творению распасться. Скиния и Божественное присутствие в ней, в среде народа Израиля, пребывающего среди семидесяти народов, являет собой духовность, поддерживающую существование человечества и всего мироздания. Пребывание Божественного присутствия в святом народе позволит освятить материю и является целью творения.
Всевышний говорит Моше: «Скажи сынам Израилевым, чтобы собирали Мне приношение; от всякого человека, благорасположенного сердцем, берите приношение Мое». В слове «приношение» («трума») корень «рам» имеет значение «возвышение», - поскольку жертвующий ради святой цели тем самым возвышается, - и за это Всевышний спустится и будет обитать среди народа Израиля. Оборот «приношение Мое» указывает на то, что все имущество народа Израиля было даровано ему Богом при выходе из Египта и при рассечении вод Красного моря, поэтому сказано «Мое», - оно и так принадлежит Ему. Сказано: «От Тебя все, и Твоею рукой дано мне» (Диврей а-йемим 1 29). И понимающий это дает по расположению своего сердца, легко и с радостью, и этим доказывает, что заслуживает того, чтобы Всевышний спустился и обитал вблизи от него, поскольку по законам духовности сближаются схожие общности, и всякий, кто готов жертвовать, приближается к Всевышнему, воплощающему абсолютную самоотдачу.
Скиния именуется святилищем - «Сделают они Мне святилище» (там, там 8), - поскольку для того, чтобы Всевышний обитал (как сказано выше, тот же корень, что и у слова «скиния», в слове «обитать» - прим. перев.) в среде народа, люди должны стремиться к святости, преодолевая свои страсти и низменные побуждения. Это самое трудное, и именно это путь приближения к Богу , для того, чтобы Он мог обитать среди нас.
Самое первое, что перечислено в качестве дара, это золото: «И вот приношение, которое вам принимать от них: золото, серебро и медь; И синету, и багряницу, и червленицу ...» К скинии непосредственно относятся все четыре вида материальных объектов – неживая природа, растения, животные и люди. Неживая природа – это золото, серебро, медь и драгоценные камни. Растительный элемент – это виссон, льняная ткань, а также дерево шиттим, масло для светильника, а также благовония для елея помазания . Животный элемент – это синета, багряница (шерсть , окрашенные специальной краской, добытой из моллюска), червленица, козья шерсть, бараньи и тахашевые кожи. Что же касается людей, принимающих участие в служении в скинии, о них будет подробно рассказано в разделе «Тецаве».
Стоимость драгоценных камней и даже синеты и багряницы превышает стоимость золота, но именно золото предназначено для построения всей внутренней части скинии ( во внешней преобладает медь): ковчег облицован золотом внутри и снаружи, крышка ковчега и херувимы на ней сделаны из золота; стол сделан из золота, бруья из дерева шиттим обложены золотом, и т.д.. Получается, что человек, находящийся в скинии, видел вокруг себя одно лишь золото, в какую бы сторону он не обернулся, за исключением только покрывал, сделанных из виссона, синеты, багряницы, червленицы и кож, и серебряных подножий брусьев.
Встает вопрос, почему именно золото было избрано в качестве доминирующего материала в Скинии.
Впервые золото упоминается в Торе при описании райского сада в рассказе о шестом дне творения: «И выходит река из Эдена для орошения сада, и оттуда разделяется и образует четыре главных реки. Имя одной Пишон: она обтекает землю Хавилу, ту, где золото; И золото той земли хорошо; там хрусталь и камень оникс» (Берешит, 2). И золото, и камень оникс использовались в Скинии. Оникс был одним из камней наперсника первосвященника, и ещё камни оникса были закреплены на лямках эфода – одеяния первосвященника, к которому крепился наперсник. Слова «И золото той земли хорошо» можно истолкованы по-разному. Они могут означать как качество золота, так и нравственное добро, известное из представления о хорошем и плохом, о добре и зле.
В Танахе слово «чистое» часто сочетается со словом «золото», но не с названиями других металлов. У этого определния тоже есть несколько значений: «чистое» - без примесей; «чистое» - из мира святости («Сердце чистое сотвори для меня, Б-же» (Псалмы, 51); «Страх пред Господом чист, пребывает вовек» (Псаломы, 19)); а также «чистое» ритуально, то есть не загрязненное скверной («И окропит чистый нечистого» (Бемидбар, 19)).
Известно и противоположное использование золота. Из золота были сделаны телец, которому евреи поклонялись в пустыне и тельцы, установленные Иеровоамом сыном Навата в Бейт Эле и Дане, что отражает принцип «И это, и противоположное ему сделал Бог» (Коэлет, 7).
Наш раздел возвращает нас к тому времени, когда Всевышний в предыдущий раз сделал себе «жилище» в нижних мирах и пребывал среди людей – это был райский сад до грехопадения. Тогда, в шестой день творения, Он тоже сделал себе «жилище» - «И насадил Господь Бог сад в Эдене с востока, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и годное в пищу, и дерево жизни посреди сада, и дерево познания добра и зла. И выходит река из Эдена для орошения сада … И взял Господь Бог человека, и поместил его в саду Эденском, чтобы возделывал его и хранил его» (из этого видно, что сад принадлежит Б-гу, а человеку поручено возделывать его и охранять его), «И услышали голос Господа Б-га, ходящего в саду в прохладе дня …И выслал его Господь Б-г из сада Эдена, чтобы возделывал землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эденского херувимов и острие меча вращающегося, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Берешит, 2 и 3).
Теперь же, после Дарования Торы, когда был исправлен грех первого человека и из среды народа Израиля исчезла скверна, как об этом говорится в трактате Шабат 146а (в дальнейшем скверна вернулась из-за греха золотого тельца), присутствие Всевышнего возвратилось в нижний мир. Вместе с этим, у людей появилась обязанность построить Всевышнему «жилище» из пожертвованных материалов, в первую очередь из чистого золота без примесей (чистота золота Скинии подобна чистоте еврейского народа, очистившегося от скверны, а также подобна золоту времен райского сада, о котором сказано, что оно «хорошо», и его источник – орошающая сад река Пишон), а также из упоминаемого там камня оникса. В отличие от рассказа о райском саду, где сказано, что после изгнания человека, херувимы были помещены вне сада, здесь херувимы оказываются в самом сердце Скинии, в Святая Святых. Райский сад постоянно находился в определенном месте, а Скиния перемещалась вместе с евреями по пустыне, затем она вошла вместе с ними в землю Израиля и впоследствии долгое время пребывала в Шило.
В наше время были обнаружены неизвестные ранее свойства золота, выделяющие его среди прочих металлов и других материалов в сотворенном мире: С одной стороны, золото – это благородный металл, не смешивающийся в природных условиях с другими металлами и сохраняющийся в первозданном состоянии, благодаря своей химической устойчивости. Из-за этого свойства мы находим в природе самородное золото, не требующее очистки. С другой стороны, золото обладает высокой электропроводностью. С химической точки зрения два эти свойства – электропроводность и химическая устойчивость, присущая благородным металлам, противоречат друг другу, их сочетание является отличительной особенностью золота. Иными словами, у золота есть своеобразное свойство, позволяющее объединять разрозненные части, не отказываясь ни от одной из них (и поэтому оно не смешивается с другими металлами), и в то же время оно является лучшим проводником для проходящих через него токов.
Подобными свойствами обладает и народ Израиля. Он сохраняет свою самобытность среди других народов, является проводником веры в единого Бога к другим народам мира, получает от других народов знания о природе, применяет эти знания для служения Творцу и возвращает их другим народам в исправленном состоянии, как сказано: «Даст Бог красоту Йефету, и да обитает он в шатрах Шема» (Берешит, 9) – «Сказал рав Хия бар Аба … красота Йефета будет в шатрах Шема» (Мегила, 9б).
Но помимо места присутствия («Шхина») Всевышнего, у Скинии ("мишкан") есть и другое значение – притяжение («мешиха»). «Влеки меня ("машхени")! За тобой побежим. Привел меня царь в покои свои, - возликуем и возрадуемся с тобою» (Песнь Песней 1). Скиния и есть царские покои, пристанище Владыки мира, к которому стремится народ Израиля, особенно во время трех праздников паломничества. Но скиния, Мишкан – это также «мишкун», залог, который его Владелец в любой момент может потребовать обратно, если народ Израиля окажется его недостоин.
В отличие от райского сада, в котором обитал и змей ("НаХаШ"), подтолкнувший Адама к греху, здесь, в скинии, змей находится снаружи, во дворе Скинии, царстве меди ("НеХоШеТ") , металла, облицовывающего жертвенник, на котором приносят жертвы для искупления грехов народа Израиля. Подобно тому, как медный Змей, сделанный Моше, искупал и защищал народ Израиля, когда Всевышний в гневе Своем послал на них змей, которые кусали и жалили и убили многих из народа («И сделал Моше змея медного, и возложил его на шест, и было, если змей жалил человека, то, взглянув на медного змея, тот оставался жив». (Бемидбар 21), так же и медный жертвенник в храмовом дворе искупает грех Змея. Но внутрь скинии медь не заносят, там место только чистому беспорочному золоту.
Во дворе скинии нет ничего золотого, медь и золото никак не соприкасаются: царство одного – внутри, другой – снаружи. Есть только одно место, где они встречаются – на входе в Скинию, на столбах, держащих полотнище на входе в Шатер. «И сделай для завесы пять столбов из шиттим, и обложи их золотом; крючки их золотые; и вылей для них пять подножий медных». Здесь, где встречаются внутреннее и внешнее пространства, соприкасаются и золото с медью, но золото все же и тут сверху, а медь – внизу, из нее отлиты подножия, на которых установлены столбы, облицованные золотом, с золотыми крючками.
Дело в том, что золото и медь очень похожи по цвету, при поверхностном взгляде их легко перепутать, так же как взгляд со стороны может принять самую ужасную скверну за святость и наоборот. Так египетские колдуны, при встрече с Моше и Аароном, когда посох Моше силой святости превратился в змея, тоже сумели превратить свои посохи в змеев, но им помогли силы нечистоты. Для поверхностного взгляда эти силы порой неотличимы, но их сущность в корне противоположна. Чтобы достичь святости, необходимо огромное усилие по преодолению страстей и соблазнов и освящению материи (подобно тому, как добыча редко встречающегося золота требует тяжелого труда), а скверна легко достижима, достаточно покориться, предаться, отдаться своим страстям и низменным инстинктам. Яркий пример этому – служение Бааль Пеору, когда совершенно скотские формы служения идолу открывают доступ к исходящим от него силам нечистоты. Так же и добыча меди сравнительно легка и метал этот распространен и доступен. Возможно, отсюда происходит выражение «нехошет клаль» (Иехезкиель 1) – «блестящая медь» - когда слово «клаль» связано и с «каль» - «легко», и с «мекулаль» - «проклятое», в отличие от золота, которое названо чистым и добрым.
Всевышний нарочно противопоставил их, сделав при этом столь схожими, чтобы у человека была возможность настоящего выбора. И до начала эпохи Второго Храма, пока среди народа Израиля не прекратилось пророчество (силы святости), с той же силой бушевали влечение к нечистоте и идолопоклонству. Оно было настолько сильно, что на всем протяжении эпохи Первого Храма большая часть народа Израиля не смогла устоять перед ним. Но когда прекратилось пророчество, ушло и влечение к скверне и идолопоклонству, и при Втором Храме евреи уже не соблазнялись ими.
Серебро — это металл, суть и качество которого представляют собой нечто среднее между золотом и медью. В отличие от обоих этих материалов, оно присутствует как во дворе скинии («крючки столбов и связи на них из серебра»), так и в ней самой (сто серебряных опор для брусьев и столбов).
В самом шатре скинии серебро (в качестве оснований для столбов), находится внизу и служит опорой для золота; но во дворе скинии крючки и связи, сделанные из серебра, расположены на самом верху столбов. «Связи столбов» представляли собой серебряные кольца, охватывавшие столбы сверху. К этим кольцам крепились крючки, на которые навешивались тканевые стены двора. (Опоры столбов во дворе скинии были сделаны не из серебра, а из меди).
Это описание устройства скинии совпадает с рассказом о сновидении Навуходоноссора: золото сверху (валилонское царство), серебро под ним (персидское царство) и медь под серебром, в самом низу (греческое царство). (Даниэль, 2)
В иврите, в отличие от других языков, слово, означающее «серебро» («кесэф»), имеет два значения: благородный металл и деньги. Видимо, эта многозначность объясняется тем, что во времена, о которых повествует Тора, общепринятым средством оплаты служили шекели серебра. Это серебро представляло собой не монеты, а маленькие, похожие на зёрна, слитки, ценность которых опредлялясь по весу. (У слов «взвешивать», «весить» — «лишколь» — и «шекель» — один и тот же корень). Шекель — это мера веса для серебра; каждый шекель состоял из двадцати таких гранул, при этом каждая гранула должна быть размером с овсяное зерно, или, согласно комментарию Ибн Эзры — «с зерно рожкового дерева». Как сказано в книге Ваикра: «Двадцать гер должно быть в шекеле» (Ваикра, 27)
Из раздела «Пекудэй», которым завершаются указания, связанные с весом золота, меди и серебра, мы видим, что всё эти металлы измерялись в шекелях. Эти указания служат окончательным подтверждением того, что шекель был общей мерой веса для металлов, а не серебряной монетой.
Той же мерой измеряются различные виды благовоний для воскурения: «Возьми благовонных кореньев… пятьсот по шекелю священному» (Шмот, 30)_ - хотя в этом разделе вообще говорится не о металле, а о растениях.
Есть ещё одно слово с тем же корнем, что «кесэф» — «нехсаф». Оно означает «томиться», «тосковать» по чему-то или кому-то, «стремиться к этому всей душой». В книге «Берешит» Лаван сказал Яакову, когда настиг его после бегства из своего дома: «Ты ушёл, потому что стосковался («нехсафта») по дому отца своего...» (Берешит, 31)
В этом общем корне слов, совершенно разных по значению, содержится глубокий смысл: человек по своей природе стремится («нехсаф») к деньгам («кесэф»). Словосочетание «хишукей кесэф» — серебряные связи (столбов) напоминает о том, что люди надеются с помощью «кэсэф» — серебра, денег — удовлетворить все свои потребности и прихоти («хашаким»).
В разделе «Ки тиса» разъясняется, почему именно пожертвования серебра — для крючков, для оснований столбов и связей - были одинаковыми по ценности и одинаково обязательными для всех — по полшекеля с человека Ведь все другие металлы для строительства скинии являлись добровольным пожертвованием (каждый по своему желанию).
Те драгоценные ткани и материалы, которые имеют различное происхождение, животное либо растительное: синета, и багряница, и червленица, и виссон (лён), и козья шерсть — используются в основном внутри скинии: для завесы, отделяющей святилище от Святая Святых, для занавесей, что у входа в шатёр и десяти покрывал для крыши скинии, которые можно видеть только изнутри.
Этих тканей почти нет в убранстве двора скинии, но всё же они не полностью исключены: например, из них сделана завеса для входа во двор; они также используются и для одежд первосвященников.
Отличие же состоит в том, что в одеждах первосвященника эти драгоценные ткани сочетаются с золотом (но не с серебром и медью).
Ведь первосвященник — это единственный человек, кому разрешено входить в скинию и в Святая Святых в День Искупления, в то время как простым священникам дозволен только вход в скинию — для зажжения светильника, воскурения благовоний и подношения хлебов, но для них воспрещён вход в Святая Святых).
В обоих этих случаях дозволено использование шатнеза — сочетания тканей животного и растительного происхождения — например, шерсти и льна. Мы подробно объясняли в комментариях к главе «Бо», что для служения Всевышнему не только не запрещено, но даже заповедано использовать шатнез. Как мы видим из нашего раздела, в пределах двора нет шатнеза — только виссон (лён), без сочетания с багряницей, синетой и червленицей. Причина этих различий в том, что двор — место меньшей святости и не столь значим, как шатёр скинии.
Но завесы из козьей шерсти не считаются внутренним убранством скинии, потому что расположены над ней и не видны изнутри. Они также не используются для священнических одеяний — возможно, потому что сам козёл является искупительной жертвой, приносимой за совершённые грехи — в отличие от барана или быка, которые возлагались на алтарь как мирные жертвы или жертвы всесожжения. Только в День Искупления, когда Сатан лишается права быть обвинителем, кровь козла приносится к алтарю Всевышнего, в скинию, и ею обрызгиваются занавеси входа, завеса перед святая святых и золотой жертвенник.
(помимо этого, скинию опрыскивают и кровью козлов, принесенных в грехоочистительную жертву за непреднамеренно совершенный грех идолопклонства, однако этой ситуации может вообще не возникнуть).
Второго козла отпускают в пустыню, к Азазелю.
Как мы уже объясняли в комментариях к предыдущим разделам, этот образ — козёл — «саир» (дословно: «волосатый», «косматый»)— многократно повторяется в повествовании о наших предках, и всегда содержит в себе отрицательные ассоциации. Например, об Эйсаве сказано, что он «саир» — космат. И селится он на горе Сеир.
Братья Йосефа, чтоб обмануть своего отца, обмакнули рубашку его любимого сына в кровь козла, которого они сами зарезали.
От слова «козёл» — «эз» — происходит слово «эзут» — «дерзость», в противоположность слову «баран («кэвес»), однокоренному со словом — «кавуш» («сдерживаемый», «подчинённый»).
В книге «Ваикра» сказано: «И дабы не приносили более жертв своих козлам, за которыми они блудно ходят» (Вайикра,17). Таким образом, объекты языческого культа, в клтором принимали участие сыновья Израиля, именуются Торой "козлами" - видимо, их изображали в образе козлов.
Каждая из основных двух занавесей, служивших крышей скинии, соединяла в себе несколько других, скреплённых вместе. Первая состояла из пяти таких таких отдельных частей-занавесей, вторая — из шести. (Интересно, что «пять» и «шесть» - это численное значение букв, входящих в Имя Всевышнего). Место их соединения находилось наверху— так, что медные крючки, скрепляющие занавеси крыши, размещались сверху: над завесой Святая Сятых и над крючками из золота, скрепляющими стены скинии.
Почему крючки крыши были медными? Мы уже разъясняли особое значение меди; кроме того, жертвенник, изготовленный из меди («нехошет») искупает те преступления, которые берут своё начало из первого греха человека, причиной которого был змей («нахаш»). Возможно также, что пятьдесят крючков из меди противопоставлены пятидесяти вратам духовной нечистоты, а пятьдесят крючков из золота, которые расположены внизу, под медными — соотносятся с пятьюдесятью вратами мудрости.
Поэтому медный жертвенник, расположенный снаружи и предназначенный для принесения в жертву животных, искупал грехи животной души, которая присутствует в каждом человеке. А золотой жертвенник, установленный внутри скинии, предназначался исключительно для искупления грехов человеческой души, поэтому на нём не приносили в жертву животных (его лишь опрыскивали кровью быка и козла в День Искупления, быков, принесенных в жертву во искупление ошибок синедриона, и козлов во искупление непреднамеренного идолопклонства)
На золотом жертвеннике каждый день, утром и вечером, воскуряли благовония. Поэтому он был покрыт золотом, а не медью, и находился внутри скинии, а не во дворе. «Чем наслаждается душа, а тело насладиться не может? Это запах» (Брахот, 43)
"Кожи бараньи красные и кожи тахашевые" упомזнуты после козьей шерсти, потому что они накладывались на покрывала из козьей шерсти, образовывая крышу скинии. Непонятно, однако, почему в конце перечня материалов приношений упомянуто дерево шитим. Ведь древесина была нужна для изготовления самой разнообразной утвари – и ковчега, и стола, и брусьев, и других. Почему же она упомянута в конце перечня приношений?
Дело в том, что наличие древесины в скинии не бросалась в глаза. Утварь, сделанная из дерева, покрывалось со всех сторон золотом или, в случае внешнего жертвенника медью, брусья были невидны. Поэтому о деревьях шитим упомянуто в конце перечня приношений. Правда, козьи шкуры тоже были скрыты с обеих сторон – они размещались между бараньими и тахашевыми шкурами с внешней стороны, и завесами из синеты, багряницы, червленица и виссона с внутренней, однако в нескольких местах с наружной стороны скинии были видны завеси из кожьих шкур. "Елей для светильника, пряности для елея помазания и для благовонного воскурения" относятся к отдельной категории приношений, поскольку они не являются постоянной частью скинии, хотя и требовались для ежедневнего использования. При этом, елей для светильника упомянут первым, потому что он сгорает в течение всей ночи, в то время как воскурения используются вечером и утром.
"Камни ониксовые и камни вставные для эфода и для наперсника" перечислены последними, поскольку они находяся только на одеяниях первосвященника. Хотя это и драгоценные камни, здесь они важны лишь как часть скинии, а первосвященник не каждый день служит в скинии. Поэтому они остались на конец перечня. "Ониксовые камни" упомянуты вначале, потому что они находятся не только на наперснике, но и на эфоде. Что же до зерна, вина и животных для приношений, возлияний и жертвоприношений – в отличие от елея, они испрльзовались только на внешнем жертвеннике (за исключением хлеба приношения, леэавшего на столе от суббогты до субботы, однако испекался он за пределами скинии, и поэтому нужное для него зерно не упомянуто как часть пожертвований на скинию).
В нашем разделе упомянуты два предмета, сделанные не из древесины, а из чистого золота: крышка ковчега и светильник. Оба они должны быть сделаны из цельного слитка (а крышка должно еще и являть единое целое с двумя ангелами, отлитыми на ее концах), что являлось значительной проблемой в процессе их изготовления: требовалось довести взятый слиток золота до требуемой формы; всякая небольшая ошибка губила все целое, потому что невозможно было присоединять друг к другу разные куски.
Таким образом, требование изготовления из цельного слитка являлось симвлолическим отражением стремления к полному совершенству, присущему лишь Творцу. Можно увидеть в этом аллюзию на шесть дней творения. Ведь в начале раздела мы отмечали связь между созданием скинии и творением мира. И не случайно максимальное совершенство требуется именно от семисвечника, соответствующий семидневному, включая субботу, периоду творения, двадцать две миндалеообразные чашечки семисвечника соответствуют двадцати двум буквам еврейского алфавита, посредством которых творился мир. Поэтому о создателе скинии, Бецалеле, сказано, что он был сведущ в тех сочетаниях букв, которыми был сотворен мир (ведь мир был сотворен по слову Господню , как сказано: "Словом Господним были созданы Небеса" (Псалмы, 93:6). Крышка ковчега с двумя ангелами исправляла последствия первородного греха, совершенного в шестой день творения, и являлась подножием для двух ангелов, словно стоявших на охране скрижалей завета в святая святых – подобно тем двум ангелам, которым было велено охранять райский сад от вторжения человека.
Комментаторы расходятся между собой во мнениях о том, когда Моше были поведаны заповеди о скинии, изложенные в разделах "Трума, "Тецаве" и в начале раздела «Ки Тиса». Согласно Мидрашу Танхума (раздел «Трума») – рассказ Торы не всегда следует хронологической последовательности событий, и заповедь о скинии была дана после греха золотого тельца, описанного в разделе «Ки тиса». Такого же мнения придерживается и Раши. Однако, согласно Ибн Эзре, Нахманиду и Книге Зоар (Вайикаэль, 195б), объясняется, что грех золотого тельца произошел после получения повеления о скинии, и рассказ Торы в этих разделах соответствует хронологии.
Именно вторая точка зрения, согласно которой законы о скинии были даны Моше в первые сорок дней пребывания его на горе Синай, в большей степени соответствует прямому смыслу Писания. Это следует из неоднократной отсылки к тому, что было показано Моше на горе Синай. Ведь в начале нашего раздела главы было сказано: «И пусть сделают они Мне святилище, и буду обитать в среде их. Все, как Я показываю тебе, образец скинии и образец всех принадлежностей ее, так и сделайте». А затем о золотом семисвечнике сказано: «Смотри же, сделай их по образцу, какой тебе показан на горе». И затем, при изложении повелений о брусьях скинии, сказано: « И поставь скинию по уставу, который тебе указан был на горе» -, а затем в рассказе о медном жертвеннике говорится: «Полым внутри, досчатым сделай его; как показано тебе на горе, так пусть сделают». Из всех этих стихов следует, что законы скинии были поведаны Моше на горе Синай, когда он пребывал там сорок дней и сорок ночей. Следует обратить внимание также на употрбеление настоящего времени: " Все, как Я показываю тебе" – то есть в момент этого обращения Моше пребывает на горе Синай. Также из сказанного в нашем разделе: «И положи крышку на ковчег сверху; а в ковчег положишь откровение, которое Я дам тебе», - следует, что Господь еще не дал Моше скрижали завета. Следовательно, это происходит до греха золотого тельца.
Наш раздел посвящен устройству скинии, а раздел «Тецаве» повествует о служителях Бога в скинии, их одеждах и процессе их посвящения. В конце упоминается золотой жертвенник для воскурений, о котором, на первый взгляд должно было быть рассказано в нашем разделе, поскольку он является частью утвари скинии. Но из-за его связи с священниками, служащими в скинии, Тора вначале повествует о них. Подобным образом, повеления об умывальнике в разделе «Ки Тиса» тематически относится к нашей главе. Но поскольку он был предназначен для омовения свяшенников перед началом служения, о нём написано после раздела, посвященного служителям Бога в скинии.
Подробное описание оборудования скинии и его размеров гораздо обширнее и детальнее рассказа о творении мира; здесь важны каждое число, количество и форма. Повеления о скинии подобны деталям архитектурного плана, постройки дома, ни одна из которых не должна быть упущена.
В начале восхождения Моше на гору Синай, где он оставался сорок дней и сорок ночей, есть этап из шести дней, когда Моше ждал, пока Бог не призовет его к Себе, и на седьмой день Бог его призвал: «И покрывало ее облако шесть дней; и воззвал Он к Моше в седьмой день из среды облака». А в завершении рассказа о скинии, перед спуском с горы, есть добавление, на первый взгляд излишнее, когда Господь говорит Моше: «Однако субботы Мои соблюдайте... Шесть дней пусть делается работа, в день же седьмой - суббота покоя, святыня Господу... Между Мною и сынами израилевыми она - знамение вечное, что в шесть дней создал Господь небо и землю, а в день седьмой перестал работать и покоился. И дал Он Моше, по окончании разговора с ним на горе Синае, две скрижали откровения, скрижали каменные, написанные перстом Божиим. (Шмот 31). Таким образом изложение заповедей о скинии окружено аллюзиями на шесть дней творения и седьмой день покоя, однако создание скинии описано с куда большими подробностями, нежели творение мира.
Ведь цель Творения – достичь пребывания Всевышнего в нижних мирах среди святого народа. Подробности построения скинии, именуемой на иврите словом "мишкан", корень которого "шин-каф-нун" имеет значение обитания, проживания, были сообщены на горе Синай наиболее смиренному из людей, который во время пребывания на горе Синай достиг уровня ангелов, обходясь в течение сорока дней без воды и питья, так что даже лицо его стало лучиться светом. Всевышний говорил с ним лицом к лицу, и не было пророка подобного Моше ни до него, ни после. Это произошло сразу после дарования Торы на горе Синай и заключения завета с народом Израиля.
Таким образом существует параллель между скинией и седьмым, субботним, днем, в котором воплощена святость, наполняющая материю и поддерживающая существование материального мира. В материальном объекте (в том числе, и в скинии) можно выделить шесть измерений: верх, низ и четыре стороны света, а седьмое измерение – это духовность, объединяющая их, без которой материя обратилась бы в хаос. Так все творение сущетствует только благодаря седьмому дню. Подобно силам электромагнитного притяжения, удерживающим вместе составные части атома, духовность не дает творению распасться. Скиния и Божественное присутствие в ней, в среде народа Израиля, пребывающего среди семидесяти народов, являет собой духовность, поддерживающую существование человечества и всего мироздания. Пребывание Божественного присутствия в святом народе позволит освятить материю и является целью творения.
Всевышний говорит Моше: «Скажи сынам Израилевым, чтобы собирали Мне приношение; от всякого человека, благорасположенного сердцем, берите приношение Мое». В слове «приношение» («трума») корень «рам» имеет значение «возвышение», - поскольку жертвующий ради святой цели тем самым возвышается, - и за это Всевышний спустится и будет обитать среди народа Израиля. Оборот «приношение Мое» указывает на то, что все имущество народа Израиля было даровано ему Богом при выходе из Египта и при рассечении вод Красного моря, поэтому сказано «Мое», - оно и так принадлежит Ему. Сказано: «От Тебя все, и Твоею рукой дано мне» (Диврей а-йемим 1 29). И понимающий это дает по расположению своего сердца, легко и с радостью, и этим доказывает, что заслуживает того, чтобы Всевышний спустился и обитал вблизи от него, поскольку по законам духовности сближаются схожие общности, и всякий, кто готов жертвовать, приближается к Всевышнему, воплощающему абсолютную самоотдачу.
Скиния именуется святилищем - «Сделают они Мне святилище» (там, там 8), - поскольку для того, чтобы Всевышний обитал (как сказано выше, тот же корень, что и у слова «скиния», в слове «обитать» - прим. перев.) в среде народа, люди должны стремиться к святости, преодолевая свои страсти и низменные побуждения. Это самое трудное, и именно это путь приближения к Богу , для того, чтобы Он мог обитать среди нас.
Самое первое, что перечислено в качестве дара, это золото: «И вот приношение, которое вам принимать от них: золото, серебро и медь; И синету, и багряницу, и червленицу ...» К скинии непосредственно относятся все четыре вида материальных объектов – неживая природа, растения, животные и люди. Неживая природа – это золото, серебро, медь и драгоценные камни. Растительный элемент – это виссон, льняная ткань, а также дерево шиттим, масло для светильника, а также благовония для елея помазания . Животный элемент – это синета, багряница (шерсть , окрашенные специальной краской, добытой из моллюска), червленица, козья шерсть, бараньи и тахашевые кожи. Что же касается людей, принимающих участие в служении в скинии, о них будет подробно рассказано в разделе «Тецаве».
Стоимость драгоценных камней и даже синеты и багряницы превышает стоимость золота, но именно золото предназначено для построения всей внутренней части скинии ( во внешней преобладает медь): ковчег облицован золотом внутри и снаружи, крышка ковчега и херувимы на ней сделаны из золота; стол сделан из золота, бруья из дерева шиттим обложены золотом, и т.д.. Получается, что человек, находящийся в скинии, видел вокруг себя одно лишь золото, в какую бы сторону он не обернулся, за исключением только покрывал, сделанных из виссона, синеты, багряницы, червленицы и кож, и серебряных подножий брусьев.
Встает вопрос, почему именно золото было избрано в качестве доминирующего материала в Скинии.
Впервые золото упоминается в Торе при описании райского сада в рассказе о шестом дне творения: «И выходит река из Эдена для орошения сада, и оттуда разделяется и образует четыре главных реки. Имя одной Пишон: она обтекает землю Хавилу, ту, где золото; И золото той земли хорошо; там хрусталь и камень оникс» (Берешит, 2). И золото, и камень оникс использовались в Скинии. Оникс был одним из камней наперсника первосвященника, и ещё камни оникса были закреплены на лямках эфода – одеяния первосвященника, к которому крепился наперсник. Слова «И золото той земли хорошо» можно истолкованы по-разному. Они могут означать как качество золота, так и нравственное добро, известное из представления о хорошем и плохом, о добре и зле.
В Танахе слово «чистое» часто сочетается со словом «золото», но не с названиями других металлов. У этого определния тоже есть несколько значений: «чистое» - без примесей; «чистое» - из мира святости («Сердце чистое сотвори для меня, Б-же» (Псалмы, 51); «Страх пред Господом чист, пребывает вовек» (Псаломы, 19)); а также «чистое» ритуально, то есть не загрязненное скверной («И окропит чистый нечистого» (Бемидбар, 19)).
Известно и противоположное использование золота. Из золота были сделаны телец, которому евреи поклонялись в пустыне и тельцы, установленные Иеровоамом сыном Навата в Бейт Эле и Дане, что отражает принцип «И это, и противоположное ему сделал Бог» (Коэлет, 7).
Наш раздел возвращает нас к тому времени, когда Всевышний в предыдущий раз сделал себе «жилище» в нижних мирах и пребывал среди людей – это был райский сад до грехопадения. Тогда, в шестой день творения, Он тоже сделал себе «жилище» - «И насадил Господь Бог сад в Эдене с востока, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и годное в пищу, и дерево жизни посреди сада, и дерево познания добра и зла. И выходит река из Эдена для орошения сада … И взял Господь Бог человека, и поместил его в саду Эденском, чтобы возделывал его и хранил его» (из этого видно, что сад принадлежит Б-гу, а человеку поручено возделывать его и охранять его), «И услышали голос Господа Б-га, ходящего в саду в прохладе дня …И выслал его Господь Б-г из сада Эдена, чтобы возделывал землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эденского херувимов и острие меча вращающегося, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Берешит, 2 и 3).
Теперь же, после Дарования Торы, когда был исправлен грех первого человека и из среды народа Израиля исчезла скверна, как об этом говорится в трактате Шабат 146а (в дальнейшем скверна вернулась из-за греха золотого тельца), присутствие Всевышнего возвратилось в нижний мир. Вместе с этим, у людей появилась обязанность построить Всевышнему «жилище» из пожертвованных материалов, в первую очередь из чистого золота без примесей (чистота золота Скинии подобна чистоте еврейского народа, очистившегося от скверны, а также подобна золоту времен райского сада, о котором сказано, что оно «хорошо», и его источник – орошающая сад река Пишон), а также из упоминаемого там камня оникса. В отличие от рассказа о райском саду, где сказано, что после изгнания человека, херувимы были помещены вне сада, здесь херувимы оказываются в самом сердце Скинии, в Святая Святых. Райский сад постоянно находился в определенном месте, а Скиния перемещалась вместе с евреями по пустыне, затем она вошла вместе с ними в землю Израиля и впоследствии долгое время пребывала в Шило.
В наше время были обнаружены неизвестные ранее свойства золота, выделяющие его среди прочих металлов и других материалов в сотворенном мире: С одной стороны, золото – это благородный металл, не смешивающийся в природных условиях с другими металлами и сохраняющийся в первозданном состоянии, благодаря своей химической устойчивости. Из-за этого свойства мы находим в природе самородное золото, не требующее очистки. С другой стороны, золото обладает высокой электропроводностью. С химической точки зрения два эти свойства – электропроводность и химическая устойчивость, присущая благородным металлам, противоречат друг другу, их сочетание является отличительной особенностью золота. Иными словами, у золота есть своеобразное свойство, позволяющее объединять разрозненные части, не отказываясь ни от одной из них (и поэтому оно не смешивается с другими металлами), и в то же время оно является лучшим проводником для проходящих через него токов.
Подобными свойствами обладает и народ Израиля. Он сохраняет свою самобытность среди других народов, является проводником веры в единого Бога к другим народам мира, получает от других народов знания о природе, применяет эти знания для служения Творцу и возвращает их другим народам в исправленном состоянии, как сказано: «Даст Бог красоту Йефету, и да обитает он в шатрах Шема» (Берешит, 9) – «Сказал рав Хия бар Аба … красота Йефета будет в шатрах Шема» (Мегила, 9б).
Но помимо места присутствия («Шхина») Всевышнего, у Скинии ("мишкан") есть и другое значение – притяжение («мешиха»). «Влеки меня ("машхени")! За тобой побежим. Привел меня царь в покои свои, - возликуем и возрадуемся с тобою» (Песнь Песней 1). Скиния и есть царские покои, пристанище Владыки мира, к которому стремится народ Израиля, особенно во время трех праздников паломничества. Но скиния, Мишкан – это также «мишкун», залог, который его Владелец в любой момент может потребовать обратно, если народ Израиля окажется его недостоин.
В отличие от райского сада, в котором обитал и змей ("НаХаШ"), подтолкнувший Адама к греху, здесь, в скинии, змей находится снаружи, во дворе Скинии, царстве меди ("НеХоШеТ") , металла, облицовывающего жертвенник, на котором приносят жертвы для искупления грехов народа Израиля. Подобно тому, как медный Змей, сделанный Моше, искупал и защищал народ Израиля, когда Всевышний в гневе Своем послал на них змей, которые кусали и жалили и убили многих из народа («И сделал Моше змея медного, и возложил его на шест, и было, если змей жалил человека, то, взглянув на медного змея, тот оставался жив». (Бемидбар 21), так же и медный жертвенник в храмовом дворе искупает грех Змея. Но внутрь скинии медь не заносят, там место только чистому беспорочному золоту.
Во дворе скинии нет ничего золотого, медь и золото никак не соприкасаются: царство одного – внутри, другой – снаружи. Есть только одно место, где они встречаются – на входе в Скинию, на столбах, держащих полотнище на входе в Шатер. «И сделай для завесы пять столбов из шиттим, и обложи их золотом; крючки их золотые; и вылей для них пять подножий медных». Здесь, где встречаются внутреннее и внешнее пространства, соприкасаются и золото с медью, но золото все же и тут сверху, а медь – внизу, из нее отлиты подножия, на которых установлены столбы, облицованные золотом, с золотыми крючками.
Дело в том, что золото и медь очень похожи по цвету, при поверхностном взгляде их легко перепутать, так же как взгляд со стороны может принять самую ужасную скверну за святость и наоборот. Так египетские колдуны, при встрече с Моше и Аароном, когда посох Моше силой святости превратился в змея, тоже сумели превратить свои посохи в змеев, но им помогли силы нечистоты. Для поверхностного взгляда эти силы порой неотличимы, но их сущность в корне противоположна. Чтобы достичь святости, необходимо огромное усилие по преодолению страстей и соблазнов и освящению материи (подобно тому, как добыча редко встречающегося золота требует тяжелого труда), а скверна легко достижима, достаточно покориться, предаться, отдаться своим страстям и низменным инстинктам. Яркий пример этому – служение Бааль Пеору, когда совершенно скотские формы служения идолу открывают доступ к исходящим от него силам нечистоты. Так же и добыча меди сравнительно легка и метал этот распространен и доступен. Возможно, отсюда происходит выражение «нехошет клаль» (Иехезкиель 1) – «блестящая медь» - когда слово «клаль» связано и с «каль» - «легко», и с «мекулаль» - «проклятое», в отличие от золота, которое названо чистым и добрым.
Всевышний нарочно противопоставил их, сделав при этом столь схожими, чтобы у человека была возможность настоящего выбора. И до начала эпохи Второго Храма, пока среди народа Израиля не прекратилось пророчество (силы святости), с той же силой бушевали влечение к нечистоте и идолопоклонству. Оно было настолько сильно, что на всем протяжении эпохи Первого Храма большая часть народа Израиля не смогла устоять перед ним. Но когда прекратилось пророчество, ушло и влечение к скверне и идолопоклонству, и при Втором Храме евреи уже не соблазнялись ими.
Серебро — это металл, суть и качество которого представляют собой нечто среднее между золотом и медью. В отличие от обоих этих материалов, оно присутствует как во дворе скинии («крючки столбов и связи на них из серебра»), так и в ней самой (сто серебряных опор для брусьев и столбов).
В самом шатре скинии серебро (в качестве оснований для столбов), находится внизу и служит опорой для золота; но во дворе скинии крючки и связи, сделанные из серебра, расположены на самом верху столбов. «Связи столбов» представляли собой серебряные кольца, охватывавшие столбы сверху. К этим кольцам крепились крючки, на которые навешивались тканевые стены двора. (Опоры столбов во дворе скинии были сделаны не из серебра, а из меди).
Это описание устройства скинии совпадает с рассказом о сновидении Навуходоноссора: золото сверху (валилонское царство), серебро под ним (персидское царство) и медь под серебром, в самом низу (греческое царство). (Даниэль, 2)
В иврите, в отличие от других языков, слово, означающее «серебро» («кесэф»), имеет два значения: благородный металл и деньги. Видимо, эта многозначность объясняется тем, что во времена, о которых повествует Тора, общепринятым средством оплаты служили шекели серебра. Это серебро представляло собой не монеты, а маленькие, похожие на зёрна, слитки, ценность которых опредлялясь по весу. (У слов «взвешивать», «весить» — «лишколь» — и «шекель» — один и тот же корень). Шекель — это мера веса для серебра; каждый шекель состоял из двадцати таких гранул, при этом каждая гранула должна быть размером с овсяное зерно, или, согласно комментарию Ибн Эзры — «с зерно рожкового дерева». Как сказано в книге Ваикра: «Двадцать гер должно быть в шекеле» (Ваикра, 27)
Из раздела «Пекудэй», которым завершаются указания, связанные с весом золота, меди и серебра, мы видим, что всё эти металлы измерялись в шекелях. Эти указания служат окончательным подтверждением того, что шекель был общей мерой веса для металлов, а не серебряной монетой.
Той же мерой измеряются различные виды благовоний для воскурения: «Возьми благовонных кореньев… пятьсот по шекелю священному» (Шмот, 30)_ - хотя в этом разделе вообще говорится не о металле, а о растениях.
Есть ещё одно слово с тем же корнем, что «кесэф» — «нехсаф». Оно означает «томиться», «тосковать» по чему-то или кому-то, «стремиться к этому всей душой». В книге «Берешит» Лаван сказал Яакову, когда настиг его после бегства из своего дома: «Ты ушёл, потому что стосковался («нехсафта») по дому отца своего...» (Берешит, 31)
В этом общем корне слов, совершенно разных по значению, содержится глубокий смысл: человек по своей природе стремится («нехсаф») к деньгам («кесэф»). Словосочетание «хишукей кесэф» — серебряные связи (столбов) напоминает о том, что люди надеются с помощью «кэсэф» — серебра, денег — удовлетворить все свои потребности и прихоти («хашаким»).
В разделе «Ки тиса» разъясняется, почему именно пожертвования серебра — для крючков, для оснований столбов и связей - были одинаковыми по ценности и одинаково обязательными для всех — по полшекеля с человека Ведь все другие металлы для строительства скинии являлись добровольным пожертвованием (каждый по своему желанию).
Те драгоценные ткани и материалы, которые имеют различное происхождение, животное либо растительное: синета, и багряница, и червленица, и виссон (лён), и козья шерсть — используются в основном внутри скинии: для завесы, отделяющей святилище от Святая Святых, для занавесей, что у входа в шатёр и десяти покрывал для крыши скинии, которые можно видеть только изнутри.
Этих тканей почти нет в убранстве двора скинии, но всё же они не полностью исключены: например, из них сделана завеса для входа во двор; они также используются и для одежд первосвященников.
Отличие же состоит в том, что в одеждах первосвященника эти драгоценные ткани сочетаются с золотом (но не с серебром и медью).
Ведь первосвященник — это единственный человек, кому разрешено входить в скинию и в Святая Святых в День Искупления, в то время как простым священникам дозволен только вход в скинию — для зажжения светильника, воскурения благовоний и подношения хлебов, но для них воспрещён вход в Святая Святых).
В обоих этих случаях дозволено использование шатнеза — сочетания тканей животного и растительного происхождения — например, шерсти и льна. Мы подробно объясняли в комментариях к главе «Бо», что для служения Всевышнему не только не запрещено, но даже заповедано использовать шатнез. Как мы видим из нашего раздела, в пределах двора нет шатнеза — только виссон (лён), без сочетания с багряницей, синетой и червленицей. Причина этих различий в том, что двор — место меньшей святости и не столь значим, как шатёр скинии.
Но завесы из козьей шерсти не считаются внутренним убранством скинии, потому что расположены над ней и не видны изнутри. Они также не используются для священнических одеяний — возможно, потому что сам козёл является искупительной жертвой, приносимой за совершённые грехи — в отличие от барана или быка, которые возлагались на алтарь как мирные жертвы или жертвы всесожжения. Только в День Искупления, когда Сатан лишается права быть обвинителем, кровь козла приносится к алтарю Всевышнего, в скинию, и ею обрызгиваются занавеси входа, завеса перед святая святых и золотой жертвенник.
(помимо этого, скинию опрыскивают и кровью козлов, принесенных в грехоочистительную жертву за непреднамеренно совершенный грех идолопклонства, однако этой ситуации может вообще не возникнуть).
Второго козла отпускают в пустыню, к Азазелю.
Как мы уже объясняли в комментариях к предыдущим разделам, этот образ — козёл — «саир» (дословно: «волосатый», «косматый»)— многократно повторяется в повествовании о наших предках, и всегда содержит в себе отрицательные ассоциации. Например, об Эйсаве сказано, что он «саир» — космат. И селится он на горе Сеир.
Братья Йосефа, чтоб обмануть своего отца, обмакнули рубашку его любимого сына в кровь козла, которого они сами зарезали.
От слова «козёл» — «эз» — происходит слово «эзут» — «дерзость», в противоположность слову «баран («кэвес»), однокоренному со словом — «кавуш» («сдерживаемый», «подчинённый»).
В книге «Ваикра» сказано: «И дабы не приносили более жертв своих козлам, за которыми они блудно ходят» (Вайикра,17). Таким образом, объекты языческого культа, в клтором принимали участие сыновья Израиля, именуются Торой "козлами" - видимо, их изображали в образе козлов.
Каждая из основных двух занавесей, служивших крышей скинии, соединяла в себе несколько других, скреплённых вместе. Первая состояла из пяти таких таких отдельных частей-занавесей, вторая — из шести. (Интересно, что «пять» и «шесть» - это численное значение букв, входящих в Имя Всевышнего). Место их соединения находилось наверху— так, что медные крючки, скрепляющие занавеси крыши, размещались сверху: над завесой Святая Сятых и над крючками из золота, скрепляющими стены скинии.
Почему крючки крыши были медными? Мы уже разъясняли особое значение меди; кроме того, жертвенник, изготовленный из меди («нехошет») искупает те преступления, которые берут своё начало из первого греха человека, причиной которого был змей («нахаш»). Возможно также, что пятьдесят крючков из меди противопоставлены пятидесяти вратам духовной нечистоты, а пятьдесят крючков из золота, которые расположены внизу, под медными — соотносятся с пятьюдесятью вратами мудрости.
Поэтому медный жертвенник, расположенный снаружи и предназначенный для принесения в жертву животных, искупал грехи животной души, которая присутствует в каждом человеке. А золотой жертвенник, установленный внутри скинии, предназначался исключительно для искупления грехов человеческой души, поэтому на нём не приносили в жертву животных (его лишь опрыскивали кровью быка и козла в День Искупления, быков, принесенных в жертву во искупление ошибок синедриона, и козлов во искупление непреднамеренного идолопклонства)
На золотом жертвеннике каждый день, утром и вечером, воскуряли благовония. Поэтому он был покрыт золотом, а не медью, и находился внутри скинии, а не во дворе. «Чем наслаждается душа, а тело насладиться не может? Это запах» (Брахот, 43)
"Кожи бараньи красные и кожи тахашевые" упомזнуты после козьей шерсти, потому что они накладывались на покрывала из козьей шерсти, образовывая крышу скинии. Непонятно, однако, почему в конце перечня материалов приношений упомянуто дерево шитим. Ведь древесина была нужна для изготовления самой разнообразной утвари – и ковчега, и стола, и брусьев, и других. Почему же она упомянута в конце перечня приношений?
Дело в том, что наличие древесины в скинии не бросалась в глаза. Утварь, сделанная из дерева, покрывалось со всех сторон золотом или, в случае внешнего жертвенника медью, брусья были невидны. Поэтому о деревьях шитим упомянуто в конце перечня приношений. Правда, козьи шкуры тоже были скрыты с обеих сторон – они размещались между бараньими и тахашевыми шкурами с внешней стороны, и завесами из синеты, багряницы, червленица и виссона с внутренней, однако в нескольких местах с наружной стороны скинии были видны завеси из кожьих шкур. "Елей для светильника, пряности для елея помазания и для благовонного воскурения" относятся к отдельной категории приношений, поскольку они не являются постоянной частью скинии, хотя и требовались для ежедневнего использования. При этом, елей для светильника упомянут первым, потому что он сгорает в течение всей ночи, в то время как воскурения используются вечером и утром.
"Камни ониксовые и камни вставные для эфода и для наперсника" перечислены последними, поскольку они находяся только на одеяниях первосвященника. Хотя это и драгоценные камни, здесь они важны лишь как часть скинии, а первосвященник не каждый день служит в скинии. Поэтому они остались на конец перечня. "Ониксовые камни" упомянуты вначале, потому что они находятся не только на наперснике, но и на эфоде. Что же до зерна, вина и животных для приношений, возлияний и жертвоприношений – в отличие от елея, они испрльзовались только на внешнем жертвеннике (за исключением хлеба приношения, леэавшего на столе от суббогты до субботы, однако испекался он за пределами скинии, и поэтому нужное для него зерно не упомянуто как часть пожертвований на скинию).
В нашем разделе упомянуты два предмета, сделанные не из древесины, а из чистого золота: крышка ковчега и светильник. Оба они должны быть сделаны из цельного слитка (а крышка должно еще и являть единое целое с двумя ангелами, отлитыми на ее концах), что являлось значительной проблемой в процессе их изготовления: требовалось довести взятый слиток золота до требуемой формы; всякая небольшая ошибка губила все целое, потому что невозможно было присоединять друг к другу разные куски.
Таким образом, требование изготовления из цельного слитка являлось симвлолическим отражением стремления к полному совершенству, присущему лишь Творцу. Можно увидеть в этом аллюзию на шесть дней творения. Ведь в начале раздела мы отмечали связь между созданием скинии и творением мира. И не случайно максимальное совершенство требуется именно от семисвечника, соответствующий семидневному, включая субботу, периоду творения, двадцать две миндалеообразные чашечки семисвечника соответствуют двадцати двум буквам еврейского алфавита, посредством которых творился мир. Поэтому о создателе скинии, Бецалеле, сказано, что он был сведущ в тех сочетаниях букв, которыми был сотворен мир (ведь мир был сотворен по слову Господню , как сказано: "Словом Господним были созданы Небеса" (Псалмы, 93:6). Крышка ковчега с двумя ангелами исправляла последствия первородного греха, совершенного в шестой день творения, и являлась подножием для двух ангелов, словно стоявших на охране скрижалей завета в святая святых – подобно тем двум ангелам, которым было велено охранять райский сад от вторжения человека.
