נורא דליבא היא תנועה ציבורית המאגדת אנשים איכפתיים שוחרי אמת
בס"ד
В предыдущем разделе говорилось о возведении скинии и создании ее утвари, а в нашем речь идёт о священнослужителях и их одеждах; заканчивается он описанием золотого алтаря для воскурения, окруженного золотым венцом, символизирующим корону священства. Таким образом, венец этот оказывается в одном ряду с золотым венцом на ковчеге завета, символизирующим корону Торы, и с золотым венцом, символизирующим корону Царства, на столе скинии.
До того как Господь повелел Моше избрать Аарона и его сыновей в качестве служителей Бога в скинии, Моше сам нес три короны - Торы, царства и священства. Как будет показано в нашем разделе, Моше был первосвященником в течение семи дней уполномочения, и лишь на восьмой день Аарон и его сыновья приступили к своим обязанностям в качестве сященников. Поэтому раздел начинается со слов «Ты же вели сынам израилевым, чтобы они доставляли тебе елей чистый, выбитый из маслин, для освещения, чтобы вознести негаснущий ("тамид") светильник». Сейчас ты будешь повелевать, как царь и именем Торы; ты будешь зажигать семисчвечник, как первосвященник. Поэтому в этом разделе – в отличие от всех других разделов после рассказа о рождении Моше - имя Моше не упомянуто: достаточно того, что ему принадлежат три эти короны. Отметим, что эта ситуация имеет место только в разделе "Тецаве": ведь сразу же после посвящения Аарона Моше утратил корону священства.
Название нашего раздела указывает на его связь с разделом «Цав» в книге Ваикра. Сходство между этими разделами не ограничивается названиями: в обоих говорится о священниках и возлагаемых на них заповедях; помимо этого, сопоставление начала двух глав устанавливает и немало иных линий сходства, которые требуют толкования. Наш раздел начинается с повеления зажечь свечи, но неясно при этом, почему сказано: «...чтобы вознести негаснущий светильник», - а не просто «зажигать»?
Надо отметить, что в Торе применительно к семисвечнику многократно упоминается слово «поднимать», а не зажигать. В конце раздела сказано: «И при вознесении Аароном лампад в сумерки, он будет воскурять им. Это воскурение постоянное ("тамид") пред Господом в роды ваши». А в разделе «Эмор» написано: «И ты повели сынам Израиля, чтобы они взяли тебе елея чистого, выбитого, чтобы возносить негаснущий ("тамид") светильник» (Ваикра, 24). И в разделе "Беаалотеха" сказано: "...При вознесении тобой лампад» (Бемидбар, 8). А также в предыдущем разделе, в связи с повелением об изготовлении семисвечника сказано: «И сделай семь лампад его, и вознесешь свечи его» (Шмот, 25:37). Также и в конце раздела «Пкудей», когда Моше возводит скинию - «и он поставил светильник ... и вознес лампады пред Господом, как Господь повелел Моше». Помимо этого, в разделе «Цав» в начале рассказывается о жертве всесожжения, которое на иврите дословно именуется «жертвой вознесения»- «Оно, всесожжение, на костре, на жертвеннике, всю ночь, до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нём... огонь постоянный ("тамид") будет гореть на жертвеннике, не угасая» (Ваикра 6). И также у нас о лампадах светильника сказано: «устроит её Аарон и сыновья его с вечера до утра перед Господом законом вечным для поколений их…».
Мы видим, что существует связь между постоянно горящими всю ночь от вечера до утра лампадами светильника внутри скинии) и "жертвой вознесения" (всесожжения) - в частности, потому что применительно к постоянной ("тамид") жертве всесожжения, приносимой ежедневно, также употребляется слово «возносить», а также поскольку в обоих случаях говорится о постоянном, негаснущем ("тамид") огне. К тому же, тема жертв всесожжения впервые возникает в нашем разделе: "И вот, что будешь приносить ты на жертвеннике: двух ягнят однолетних на день, постоянно... Это всесожжение ("вознесение") постоянное в роды ваши". Слово "тамид" – постоянный (в контексте светильника – негаснущий) - упомянуто в нашем разделе семь раз; впервые оно появилось в предыдущем разделе, таким образом, всего, в связи с описанием скинии, это слово употребляется восемь раз.
В нашем разделе описаны также восемь одеяний первосвященника и семь "дней уполномочения", после которых Аарон и его сыновья становятся священниками. Напомним, что согласно простому смыслу текста Писания. Законы эти были дарованы Моше еще до греха золотого тельца, во время его первого сорокадневного пребывания на горе Синай. Стало быть, в то время служителями Бога все еще являлись первенцы, ведь они были заменены левитами лишь после греха золотого тельца. И все-таки Господь говорит Моше: "А ты приблизь к себе Аарона, брата твоего, и сыновей его с ним из среды сынов израилевых для его священнослужения Мне." Таким образом мы видим, что Аарон и его сыновья были избраны стать священниками еще до избрания всего колена Леви на роль служителей при скинии или Храме вместо первенцев. Поэтому избрание Аарона и его сыновей происходит не из среды левитов, а из среды всего народа. Согласно этой схеме, Аарон и его сыновья должны были стать священниками в скинии, а помогать им и нести ответственность за содержание самой скинии должны были первенцы.
Следует выяснить, почему отрывок о елее для семисвечника помещен между описанием утвари Скинии и одежд священников, ведь о елее уже говорилось в начале раздела «Трума» - он был одним из приношений сыновей Израиля: «И вот приношение, которое вам принимать от них: золото, серебро и медь… елей для светильника, пряности для масла помазания и для благовонного воскурения» (Шмот, 25). Почему же Тора еще раз говорит о елее здесь, а не в конце нашего раздела, после описания одежд священников и семи дней уполномочения, там, где говорится о службе Аарона в скинии и о зажигании им меноры – «И при вознесении Аароном лампад в сумерки...»?
Нельзя предположить, что этот отрывок обращен к самому Моше, зажигавшему семь лампад светильника в каждый из семи дней уполномочения, ведь, во-первых, сразу после этого сказано: «В шатре собрания … да устроит его Аарон и сыновья его, от вечера до утра, пред Господом», следовательно, здесь идет речь не о семи днях уполномочения, а о последующем времени, когда зажигание семисвечника стало обязанностью Аарона и его сыновей. А во-вторых, обращенное к Моше повеление зажигать лампады в семь дней уполномочения, присутствует в Торе в явном виде далее, в разделе «Пкудей»: «И внеси светильник, и вознеси лампады его» (там же, 40).
Наш раздел касается еще одной разновидности елея, помимо того, который зажигают в семисвечнике – елея помазания, которым в семь дней уполномочения Моше должен был помазать Аарона и его сыновей, а также окропить их одежды: «И возьми крови, которая на жертвеннике, и елея помазания, и покропи на Аарона и на одежды его, и на сыновей его, и на одежды сыновей его с ним; и будут освящены, он и одежды его, и сыновья его, и одежды сыновей его с ним».
Слово «елей» ("ШеМеН") напоминает слово «восемь» ("ШМоНе"). Эти слова имеют общий корень и в них есть те же буквы, что и в слове «душа» ("НеШаМа"), только в другой последовательности. В иврите значение слова может сохраняться при перестановке букв: так, например, в Торе «овца» иногда называется "КеВеС", а иногда "КеСеВ". Рабби Йеуда Лива из Праги (Маараль, «Нер мицва», ч. 2) пишет, что число семь указывает на законы природы, как сказано: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его» (Мишлей, 9), и объясняется в Талмуде (Санедрин 38а), что здесь имеются в виду семь дней творения, когда были созданы законы природы, посредством которых Всевышний управляет миром. А число восемь, идущее после семи, указывает на иной модус управления, выходящий за рамки законов природы.
Поэтому с еврейским народом, стоящим вне законов природы, связано число восемь, а с другими народами – число семь. Есть семьдесят народов мира, семь народов Ханаана, которых следует уничтожить, семь заповедей потомков Ноаха. В семь дней праздника Суккот приносят в жертву семьдесят быков, соответствующих семидесяти народам. А на восьмой день, в Шмини Ацерет, соответствующий еврейскому народу, приносят в жертву одного быка.
И поэтому именно евреи делают обрезание на восьмой день, и только с восьмого дня животное может быть принесено в жертву, как сказано: «А в восьмой день отдавай его Мне» (Шмот, 22). Всевышний управляет семьюдесятью народами посредством естественных законов, что соответствует имени "Бог", а руководство еврейским народом происходит посредством чудес, знаков и знамений, стоящих превыше законов природы, что выражено в Тетраграмматоне. Поэтому страдавший истечением, прокаженный и назарей приносят свои жертвы на восьмой день очищения, и только после этого они могут есть от жертв, поскольку только тот, кто вышел из-под влияния природы (семь дней очищения) может есть от жертв. И поэтому еврейский народ получил Тору во время Синайского откровения, произошедшего на пятидесятый день после выхода из Египта, то есть на восьмой день, наступивший после седьмого дня седьмой недели (и из-за этого же в скинии было пятьдесят золотых крючков и пятьдесят крючков медных), .так как число пятьдесят является аналогом числа восемь. И также юбилейный год – пятидесятый год, посвященный Богу, когда земля возвращается Творцу, – наступает после семи субботних лет.
Праздник Шавуот – день дарования Торы, тоже является как бы «восьмым» днем, идущим после семи дней Песаха, и поэтому именно в этот день мы получили Тору, находящуюся над природой и над семью заповедями потомков Ноаха, которые были даны семидесяти народам.
Подобно тому, как народам мира отведены свои ступени (той, которую занимает народ Израиля, соответствует число восемь) - так же и внутри еврейского народа существует определенная иерархия.
Двенадцать колен, получающих свой надел в земле Израиля, сопоставлены с шестью днями творения. Так же, как Всевышний отдыхал на седьмой день после шести дней сотворения мира, так народ Израиля должен отдыхать каждый седьмой год. После шести лет тяжёлого физического труда по обработке земли им отводится год отдыха от повседневных материальных хлопот и возможность сосредоточиться на духовной сфере жизни.
Поэтому Всевышний повелел взять «два камня оникса» и вырезать на них «имена сынов Израилевых: шесть их имён на одном камне и имена шести остальных на другом камне, по порядку рождения их». Оба оникса следовало вставить в наперсник первосвященника. Имена колен, вырезанные на ониксе, служат доказательством того, что в то время народ ещё не согрешил поклонением золотому тельцу: Леви всё ещё включён в общий перечень колен и значится среди первых шести, на правом камне (его имя осталось там и вспоследствии, даже после греха золотого тельца).
Разделение потомков Йосефа на два отдельных колена произошло на втором году после выхода из Египта, когда завершилось построение скинии и народ расположился вокруг неё станом, по коленам с их знамёнами. И всё же на камнях наперсника оставались имена Леви и Йосефа, а не Эфраима и Менаше.
Седьмая ступень соответствует сущности народа Израиля, ибо семь обозначает тот уровень духовности, который содержится в природе и материальном мире, тем самым обеспечивая само существование всего материального. По этому же принципу духовной основой для шести дней созидания является суббота.
Первенцы в то время были посвящены служению Всевышнему (вследствие казни первенцев в Египте): они были призваны помогать священникам нести службу в скинии. После греха золотого тельца их сменит колено Леви, и тогда потомки Леви станут олицетворять седьмую ступень духовности в народе Израиля. Они не получат надела в стране Израиля, их единственным наделом станет служение Всевышнему в скинии и впоследствии в Храме. Об этом сказано: «Возьми левитов вместо всех первенцев сынов Исраэля… и будут левиты Моими; Я Господь» (Бемидбар, 3); «В то время отделил Господь колено Леви чтобы носить ковчег завета Господня, чтобы стоять перед лицом Господним для служения Ему и чтобы благословлять именем Его по сей день. Поэтому не было у Леви части и удела с братьями его: Господь — удел его, как говорил ему Господь, Бог твой» (Дварим, 10).
И вот теперь, в нашем разделе, устанавливается восьмая ступень святости в рамках народа Израиля — святость, которую несут в себе Аарон и его сыновья (подобно тому, как весь народ Израиля должен быть носителем святости для семидесяти народов мира). Поэтому раздел начинается со слов: «елей ("ШеМеН") чистый, выбитый из маслин, для освещения, чтобы зажигать негаснущие лампад». Это символизирует самую суть священнослужения в народе Израиля; для того, чтобы подняться на уровень восьмой ("ШМиНИ") ступени, нужно самому стать этим «елеем чистым, выбитым из маслин»: как елеем для освящения, так и елеем для помазания на царство.
Как мы уже объясняли, буквы, составляющие корень слова «шемен»: «шин», «мэм», «нун», если расположить их несколько иначе, образуют новое слово — «нешама» — «душа». Связь челеовеческо души с светильником подчеркнута в «Притчах Соломоновых»: «Душа человека — светильник Господень» (Притчи, 20)
Поверх семи ветвей и семи лампад светильника возливается елей («шемен»). Таким образом, восемь, проистекая от семи, возносится над ним, подобно душе, которая, которая, будучи Божественной частью человека, находится в его теле, но вознесена над ним. Душа наделена святостью, но связана с материальным человеческим телом (и всё же находится сверху, над ним); в этой душе горит Божественный огонь. Подобно тому, как горение в душе человека поддерживается его материальной составляющей, телом, так огонь в светильнике поддерживается фитилями, пропитанными маслом.
Аарон устанавливает лампады и зажигает в них огонь — но для этого нужен «елей чистый, выбитый из маслин, для освещения».
Чтобы поддерживать Божественной огонь в душе, человек должен «выбить» своё тело, очистить его от низменных устремлений так, чтоб оно очистилось и стало достойно своего вместилища — души — и того огня, который в ней горит. Только если человек сумеет вознестись над прихотями своего тела, его душа сможет возноситься над телом и соединяться с Творцом.
Поэтому, когда говорится о зажжении светильника в скинии или в Храме, всегда употребляется слово «вознести», а не «зажечь».
Огонь всегда устремляется вверх, к своему духовному корню. Это относится также и к огню, горящему в душе человека и увлекающему ввысь, вслед за собой, его материальное тело, которое очищается от низменных инстинктов. Так же, как огонь стремится отделиться от фитилей, питающих его горение, душа порывается подняться ввысь, к своему Создателю. Но необходимость исправлять недостатки своей материальной природы и освящать её вынуждает душу держаться «своего» тела, поддерживая в нём огонь, как в светильнике для Всевышнего. Поэтому масло и свечи светильника символизируют священство в народе Израиля, которое вознесено над народом (как восьмая ступень над семью), но порождена его духовной силой и представляет его пред Господом.
Поэтому, подобно елею, который очищается для того, чтоб гореть в храмовом светильнике, души священников должны быть очищены заповедями. Раздел «Эмор» знакомит нас с дополнительными заповедями, возлагаемыми только на священников. Эти заповеди, обусловленные особо высокими требованиями к святости служителей Бога в скинии, запрещают женитьбу на разведённой женщине, на обесчещенной женщине или блуднице, а также запрет на осквернение мёртвым — то есть, запрещают всё, что может нанести ущерб его святости. При этом существуют также особые запреты для первосвященника: например, ему не дозволено осквернение мёртвым, без исключения даже для даже семи ближайших родственников, в отличие от простого священника; в жёны ему запрещена не только разведённая женщина и блудница, но и вдова («жену в девстве её брать должен»).
Число восемь, которое символизирует сверъестественные силы и означает святость, тесно связано с понятием вечности. Поэтому неудивительно, что слово «тамид» («постоянный», «вечный») упоминается в рассказе о скинии восемь раз в разном контексте, в частности — в связи со светильником: огонь его лампад должен быть постоянным, не гаснуть.
Лампада — это душа; огонь, который в ней горит, устремляется вверх, к своему источнику, возносится над материальным миром и воссоединяется с Вечностью Израиля. В этом подобии заключена связь между нашим разделом и разделом «Цав», в котором говорится о жертве всесожжения («жертве вознесения»): «Оно, всесожжение, на костре, на жертвеннике, всю ночь, до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нём… Огонь постоянный пусть горит на жертвеннике, не угасая (Ваикра, 6).
Также и жертва всесожжения наделена особой святостью, людям недозволено вкушать от плоти жертвенного животного; его туша целиком поглащается огнем жертвенника. Поэтому этот вид жертвоприношений стоит выше прочих жертв – плоть животного и его душа проходят полный процесс очищения и вместе с благовонями возносятся ввысь в пламени, горящем с вечера до утра, подобно негасимому огню светильника. При этом, употребляемое в обоих контекстах слово "тамид" – постоянный, вечный, негасимый, указывает на связь с вечностью.
Господь говорит Моше: " В шатре собрания вне завесы, которая пред ковчегом откровения, да устроит его Аарон и сыновья его, от вечера до утра, пред Господом. Это устав вечный для поколений их из сынов израэилевых ". Особые полномочия, которыми наделяются Аарон и его сыновья, проистекают "из сынов израилевых": число восемь основывается на числе семь и не может заменить его. Поэтому, когда сыновья Израиля погрязли в грехе, Храм был разрушен и служение священников отменилось.
Почему здесь приводится столь подробное описание: "В шатре собрания вне завесы, которая пред ковчегом откровения"? Казалось бы, нам и так известно, где должен стоять святильник. Но это описание подчеркивает связь между священством служителей Бога и святая святых в ковчеге завета. Священники, освящзаясь, словно сами становятся инегральной частью скинии и его утвари. Поэтому и их одеяния сделаны из тех матераилов, которые испольщуются для создания скинии: "Да возьмут они золото, синету и багрянец, и чеврленицу , и виссон", - помимо золота, тут перечилены те ткани, из которых сделана завеса. Поэтому одежды служителей Господа именуются священными: "И сделай священные одежды Аарону, брату твоему".
И подобно тому, как в тканях, используемых для скинии и Храма смешиваются шерсть и лен, эта смесь ("шаатнез"), запрещенная в обычных одеждах, необходима при изготовлении одеяний первосвященника. А когда у первосвященника умирает родственник – даже относящийся к одной из перечисленныз выше семи категорий – ему запрещено покидать скинию или Храм, чтобы позаботиться о похоронах. Первосвященник перестает быть частным лицом, он всецело посвящен Господу, как скиния и ее утварь; на его начелке вырезана напись "святыня Господня". Поэтому в нашем разделе переислены восемь ("ШМоНА") одеяний первосвященника, которые соответствуют елею ("ШеМеН") и душе "(НеШаМА") – сверхъестественному аспекту бытия.
Поэтому Тора, упомянув о елее для святильника переходит к описанию процесса посвящения Аарона и его сыновей, который позволит им стать священниками и взойти на восьмую ступень, уподобившись елею для светильника. В разделе перечислены восемь священных одеяний Аарона и затем приводится повеление о семи "днях уполномочения", в течение которых Моше, левит, должен будет посвятить Аарона и его сыновей.
Однако сам Моше не был помазан елеем и не облачался в восемь одеяний первосвященника (на нем были лишь белые одежды, как у первосвященника в День искупления). Тем не менее, каждый день на протяжении семи дней служения он обряжал Аарона в восемь одежд, помазывал его елеем и приносил двух агнцев в жертву всесожжения. Как следует из раздела «Пкудей», Моше в течение этих семи дней также еженевно помазывал елеем всю утварь скинии, наполнял елеем лампады светильника и воскурял благовония на золотом алтаре.
Возникает вопрос – почему ему, собственно, было дозволено совершить все это, кто наделил его подобными полномочиями? Он не первенец, и в нашем разделе, действие которого происходит до греха золотого тельца, левиты еще не были избраны заменить первенцев. Казалось бы, помазать священников может только тот, кто находится на более высоком уровне, чем они? На это можно ответить, что Моше исполняет роль царя Израиля, то есть находится на девятой ступени святости в иерархии народа, и поэтому может назначать тех, кто находится на восьмой ступени , то есть священников. Он удостоился этого в результате своего пребывания на горе Синай, где в течение сорока дней не вкушал хлеба и не пил воды, и поэтому теперь он не нуждается в помазании елеем и надевании одежд первосвященника для того, чтобы уединиться со Всевышним, даже в Святая Святых, несмотря на то, что он сам не является Первосвященником, - как сказано: «И буду Я открываться тебе там и говорить с тобою поверх крышки, из среды двух херувимов, которые над ковчегом откровения, обо всем, что буду заповедывать через тебя сынам Израилевым» (Шмот, 25:22), - и не только в День искупления, в который дозволено заходить туда первосвяшеннику, - кстати, тоже одетому в белые одежды.
На эту же ступень поднимается Йеошуа – будучи рукоположенным Моше, и с ним Всевышний тоже говорит напрямую, - правда, только один раз (Йеошуа 20), но после него судьи исполняют лишь функцию воеменного руководства народом, не достигая уровня Моше и Йеошуа. В отличие от них, Шауль, когда он был избран царем Израиля, был помазан елеем пророком, однако и с ним Всевышний не говорил так, как с Моше и с Йеошуа. Так же и Давида и Шломо, с которыми Всевышний говорит не напрямую, а лишь во сне, помазали на царство елеем.
Десятой ступени святости достигает Аарон-первосвященник, когда он входит в Святая Святых в белых одеждах , чтобы воскурить благовония на алтаре и окропить кровью тельца и козла пространство меж завесами ковчега. В Мишне (Келим 1) сказано: «Десятый уровень святости это... Святая Святых, когда входит туда Первосвященник в час служения»: Святая Святых – это десятый уровень святости, и первосвященник поднимается на него в День Искупления как представитель народа Израиля.
Как уже было сказано – День Искупления выпадает на десятый день седьмого месяца, и это сочетание не случайно – это сочетание двух имен Всевышнего, одно из которых выражает управление миром в соответствии с законами природы,соответствующее числу семь, а второе –Тетраграмматон – соответствует вершине святости, числу десять. Не случайно размеры Святая Святых в скинии – десять на десять локтей.
* * *
Раздел начинается с числа восемь и избрания Аарона первосвященником, переходит к девяти – Моше в «дни уполномочения», - и завершается десятой ступенью святости: Аарон в День Искупления: «И совершать будет Аарон над рогами его искупление однажды в год; кровью очистительной жертвы искупления будет он однажды в год совершать искупление на нем в роды ваши. Святая святых он Господу». Правда, рабби Шломо Ицхаки (Раши) утверждает, что слова «святая святых» относятся к золотому жертвеннику, но рабби Меир-Лейб бен Иехиэль-Михаэль (Мальбим) считает, что имеется в виду Аарон-первосвященник. В подтверждение своих слов он приводит цитату из книги Хроник 1, глава 23: «Сыновья Амрама, Аарон и Моше. И отделен был Аарон чтобы освятить его, святая святых будут он и сыновья его навеки, чтобы совершить воскурение пред Господом, чтобы служить Ему и благословлять Именем Его вечно».
Как мы объяснили выше, в День Искупления Аарон достигает десятой ступени святости и сам назван «святая святых», так же, как то сакральное место, куда он вступает в этот День, чтобы принести воскурение пред Господом. Из-за того, что первосвященник достигает такого высочайшего уровня, ему запрещено жениться на вдове и оскверняться прикосновением к телам умерших семи ближайших родственников. Этим он отличается от остальных священников, которые не поднимаются выше восьмой ступени святости.
Теперь становится понятно, почему заповедь построения золотого жертвенника, предназначенного для воскурений, появляется только в конце раздела «Тецаве», а не раньше, в разделе «Трума», вместе с рассказом об остальной храмовой утвари – ковчеге завета, столе для хлебов приношения, светильнике. О нем "вспоминают" только после изложения заповедей, относящихся к священническим одеяниям и семи «дням уполномочения», тогда сообщаются его размеры и местоположение в Скинии.
Подобно тому, как люди делятся на категории – Израиль, первенцы, священники и Моше, - которым соответствуют числа шесть, семь, восемь и девять, аналогичная градация есть и среди храмовой утвари. Стол для хлебов приношения соответствует простому народу Израиля и числу 6. На нем было два раза по шесть хлебов, так же, как на наперснике первосвященнике есть 12, дважды по шести камней, которые символизируют 12 колен Израиля: «Двенадцать хлебов; две десятых эйфы пойдут на один хлеб… и положи их в два ряда, по шести в ряд, на чистом столе пред Господом» (Ваикра 24).
Напротив стола, расположенного в северной части Скинии, с южной стороны находится семисвечник с елеем ("ШеМеН" – 8) для освещения, и как мы разъяснили выше, число восемь символизирует выход за рамки естественного поорядка вещей.
Золотой алтарь для воскурений, связан с числом 9. Поэтому заповедь о нем помещена после рассказа об избрании священников и после указания Моше о семи «днях умолномочения», во время которых он достиг девятого уровня. Только теперь стало возможным говорить о золотом жертвеннике для воскурений, находящемся на девятой ступени среди храмовой утвари в Скинии. (Десятую ступень символизирует ковчег завета в Святая Святых). Поэтому о золотом алтаре сказано: «И помести его пред завесою, которая пред ковчегом откровения, против крышки, которая над откровением, где Я буду являться тебе». Здесь Всевышний говорит с Моше, который достиг девятого уровня, - как и золотой жертвенник, стоящий напротив ковчега завета, установленного в центре скинии (в отличие от стола и светильника-семисвченика, которые находятся по краям). Это на одну ступень ниже высшего, десятого уровня ковчега завета.
Не случайно между золотым алтарем и ковчегом заветасуществует параллель и в вопросе воскурений. На Золотом жертвеннике воскуряют благовония, ими же окуривают пространство между покровами ковчега. А в День Искупления кропят кровью жертвенных быка и козла между покровами ковчега на золотой жертвенник.
Интересно, что во всем повествовании о заповедях, относящихся к скинии, ни разу не встречается число 9, хотя все в нем фигурируют остальные цифры от одного до десяти. Так же не упоминается имя Моше, хотя множество других людей, связанных со Скинией, названы по именам – Аарон, Бецалель, Эолиав сын Ахисамаха, Надав и Авиау, Элазар и Итамар, сыновья Израиля – но не Моше.
/
В предыдущем разделе говорилось о возведении скинии и создании ее утвари, а в нашем речь идёт о священнослужителях и их одеждах; заканчивается он описанием золотого алтаря для воскурения, окруженного золотым венцом, символизирующим корону священства. Таким образом, венец этот оказывается в одном ряду с золотым венцом на ковчеге завета, символизирующим корону Торы, и с золотым венцом, символизирующим корону Царства, на столе скинии.
До того как Господь повелел Моше избрать Аарона и его сыновей в качестве служителей Бога в скинии, Моше сам нес три короны - Торы, царства и священства. Как будет показано в нашем разделе, Моше был первосвященником в течение семи дней уполномочения, и лишь на восьмой день Аарон и его сыновья приступили к своим обязанностям в качестве сященников. Поэтому раздел начинается со слов «Ты же вели сынам израилевым, чтобы они доставляли тебе елей чистый, выбитый из маслин, для освещения, чтобы вознести негаснущий ("тамид") светильник». Сейчас ты будешь повелевать, как царь и именем Торы; ты будешь зажигать семисчвечник, как первосвященник. Поэтому в этом разделе – в отличие от всех других разделов после рассказа о рождении Моше - имя Моше не упомянуто: достаточно того, что ему принадлежат три эти короны. Отметим, что эта ситуация имеет место только в разделе "Тецаве": ведь сразу же после посвящения Аарона Моше утратил корону священства.
Название нашего раздела указывает на его связь с разделом «Цав» в книге Ваикра. Сходство между этими разделами не ограничивается названиями: в обоих говорится о священниках и возлагаемых на них заповедях; помимо этого, сопоставление начала двух глав устанавливает и немало иных линий сходства, которые требуют толкования. Наш раздел начинается с повеления зажечь свечи, но неясно при этом, почему сказано: «...чтобы вознести негаснущий светильник», - а не просто «зажигать»?
Надо отметить, что в Торе применительно к семисвечнику многократно упоминается слово «поднимать», а не зажигать. В конце раздела сказано: «И при вознесении Аароном лампад в сумерки, он будет воскурять им. Это воскурение постоянное ("тамид") пред Господом в роды ваши». А в разделе «Эмор» написано: «И ты повели сынам Израиля, чтобы они взяли тебе елея чистого, выбитого, чтобы возносить негаснущий ("тамид") светильник» (Ваикра, 24). И в разделе "Беаалотеха" сказано: "...При вознесении тобой лампад» (Бемидбар, 8). А также в предыдущем разделе, в связи с повелением об изготовлении семисвечника сказано: «И сделай семь лампад его, и вознесешь свечи его» (Шмот, 25:37). Также и в конце раздела «Пкудей», когда Моше возводит скинию - «и он поставил светильник ... и вознес лампады пред Господом, как Господь повелел Моше». Помимо этого, в разделе «Цав» в начале рассказывается о жертве всесожжения, которое на иврите дословно именуется «жертвой вознесения»- «Оно, всесожжение, на костре, на жертвеннике, всю ночь, до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нём... огонь постоянный ("тамид") будет гореть на жертвеннике, не угасая» (Ваикра 6). И также у нас о лампадах светильника сказано: «устроит её Аарон и сыновья его с вечера до утра перед Господом законом вечным для поколений их…».
Мы видим, что существует связь между постоянно горящими всю ночь от вечера до утра лампадами светильника внутри скинии) и "жертвой вознесения" (всесожжения) - в частности, потому что применительно к постоянной ("тамид") жертве всесожжения, приносимой ежедневно, также употребляется слово «возносить», а также поскольку в обоих случаях говорится о постоянном, негаснущем ("тамид") огне. К тому же, тема жертв всесожжения впервые возникает в нашем разделе: "И вот, что будешь приносить ты на жертвеннике: двух ягнят однолетних на день, постоянно... Это всесожжение ("вознесение") постоянное в роды ваши". Слово "тамид" – постоянный (в контексте светильника – негаснущий) - упомянуто в нашем разделе семь раз; впервые оно появилось в предыдущем разделе, таким образом, всего, в связи с описанием скинии, это слово употребляется восемь раз.
В нашем разделе описаны также восемь одеяний первосвященника и семь "дней уполномочения", после которых Аарон и его сыновья становятся священниками. Напомним, что согласно простому смыслу текста Писания. Законы эти были дарованы Моше еще до греха золотого тельца, во время его первого сорокадневного пребывания на горе Синай. Стало быть, в то время служителями Бога все еще являлись первенцы, ведь они были заменены левитами лишь после греха золотого тельца. И все-таки Господь говорит Моше: "А ты приблизь к себе Аарона, брата твоего, и сыновей его с ним из среды сынов израилевых для его священнослужения Мне." Таким образом мы видим, что Аарон и его сыновья были избраны стать священниками еще до избрания всего колена Леви на роль служителей при скинии или Храме вместо первенцев. Поэтому избрание Аарона и его сыновей происходит не из среды левитов, а из среды всего народа. Согласно этой схеме, Аарон и его сыновья должны были стать священниками в скинии, а помогать им и нести ответственность за содержание самой скинии должны были первенцы.
Следует выяснить, почему отрывок о елее для семисвечника помещен между описанием утвари Скинии и одежд священников, ведь о елее уже говорилось в начале раздела «Трума» - он был одним из приношений сыновей Израиля: «И вот приношение, которое вам принимать от них: золото, серебро и медь… елей для светильника, пряности для масла помазания и для благовонного воскурения» (Шмот, 25). Почему же Тора еще раз говорит о елее здесь, а не в конце нашего раздела, после описания одежд священников и семи дней уполномочения, там, где говорится о службе Аарона в скинии и о зажигании им меноры – «И при вознесении Аароном лампад в сумерки...»?
Нельзя предположить, что этот отрывок обращен к самому Моше, зажигавшему семь лампад светильника в каждый из семи дней уполномочения, ведь, во-первых, сразу после этого сказано: «В шатре собрания … да устроит его Аарон и сыновья его, от вечера до утра, пред Господом», следовательно, здесь идет речь не о семи днях уполномочения, а о последующем времени, когда зажигание семисвечника стало обязанностью Аарона и его сыновей. А во-вторых, обращенное к Моше повеление зажигать лампады в семь дней уполномочения, присутствует в Торе в явном виде далее, в разделе «Пкудей»: «И внеси светильник, и вознеси лампады его» (там же, 40).
Наш раздел касается еще одной разновидности елея, помимо того, который зажигают в семисвечнике – елея помазания, которым в семь дней уполномочения Моше должен был помазать Аарона и его сыновей, а также окропить их одежды: «И возьми крови, которая на жертвеннике, и елея помазания, и покропи на Аарона и на одежды его, и на сыновей его, и на одежды сыновей его с ним; и будут освящены, он и одежды его, и сыновья его, и одежды сыновей его с ним».
Слово «елей» ("ШеМеН") напоминает слово «восемь» ("ШМоНе"). Эти слова имеют общий корень и в них есть те же буквы, что и в слове «душа» ("НеШаМа"), только в другой последовательности. В иврите значение слова может сохраняться при перестановке букв: так, например, в Торе «овца» иногда называется "КеВеС", а иногда "КеСеВ". Рабби Йеуда Лива из Праги (Маараль, «Нер мицва», ч. 2) пишет, что число семь указывает на законы природы, как сказано: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его» (Мишлей, 9), и объясняется в Талмуде (Санедрин 38а), что здесь имеются в виду семь дней творения, когда были созданы законы природы, посредством которых Всевышний управляет миром. А число восемь, идущее после семи, указывает на иной модус управления, выходящий за рамки законов природы.
Поэтому с еврейским народом, стоящим вне законов природы, связано число восемь, а с другими народами – число семь. Есть семьдесят народов мира, семь народов Ханаана, которых следует уничтожить, семь заповедей потомков Ноаха. В семь дней праздника Суккот приносят в жертву семьдесят быков, соответствующих семидесяти народам. А на восьмой день, в Шмини Ацерет, соответствующий еврейскому народу, приносят в жертву одного быка.
И поэтому именно евреи делают обрезание на восьмой день, и только с восьмого дня животное может быть принесено в жертву, как сказано: «А в восьмой день отдавай его Мне» (Шмот, 22). Всевышний управляет семьюдесятью народами посредством естественных законов, что соответствует имени "Бог", а руководство еврейским народом происходит посредством чудес, знаков и знамений, стоящих превыше законов природы, что выражено в Тетраграмматоне. Поэтому страдавший истечением, прокаженный и назарей приносят свои жертвы на восьмой день очищения, и только после этого они могут есть от жертв, поскольку только тот, кто вышел из-под влияния природы (семь дней очищения) может есть от жертв. И поэтому еврейский народ получил Тору во время Синайского откровения, произошедшего на пятидесятый день после выхода из Египта, то есть на восьмой день, наступивший после седьмого дня седьмой недели (и из-за этого же в скинии было пятьдесят золотых крючков и пятьдесят крючков медных), .так как число пятьдесят является аналогом числа восемь. И также юбилейный год – пятидесятый год, посвященный Богу, когда земля возвращается Творцу, – наступает после семи субботних лет.
Праздник Шавуот – день дарования Торы, тоже является как бы «восьмым» днем, идущим после семи дней Песаха, и поэтому именно в этот день мы получили Тору, находящуюся над природой и над семью заповедями потомков Ноаха, которые были даны семидесяти народам.
Подобно тому, как народам мира отведены свои ступени (той, которую занимает народ Израиля, соответствует число восемь) - так же и внутри еврейского народа существует определенная иерархия.
Двенадцать колен, получающих свой надел в земле Израиля, сопоставлены с шестью днями творения. Так же, как Всевышний отдыхал на седьмой день после шести дней сотворения мира, так народ Израиля должен отдыхать каждый седьмой год. После шести лет тяжёлого физического труда по обработке земли им отводится год отдыха от повседневных материальных хлопот и возможность сосредоточиться на духовной сфере жизни.
Поэтому Всевышний повелел взять «два камня оникса» и вырезать на них «имена сынов Израилевых: шесть их имён на одном камне и имена шести остальных на другом камне, по порядку рождения их». Оба оникса следовало вставить в наперсник первосвященника. Имена колен, вырезанные на ониксе, служат доказательством того, что в то время народ ещё не согрешил поклонением золотому тельцу: Леви всё ещё включён в общий перечень колен и значится среди первых шести, на правом камне (его имя осталось там и вспоследствии, даже после греха золотого тельца).
Разделение потомков Йосефа на два отдельных колена произошло на втором году после выхода из Египта, когда завершилось построение скинии и народ расположился вокруг неё станом, по коленам с их знамёнами. И всё же на камнях наперсника оставались имена Леви и Йосефа, а не Эфраима и Менаше.
Седьмая ступень соответствует сущности народа Израиля, ибо семь обозначает тот уровень духовности, который содержится в природе и материальном мире, тем самым обеспечивая само существование всего материального. По этому же принципу духовной основой для шести дней созидания является суббота.
Первенцы в то время были посвящены служению Всевышнему (вследствие казни первенцев в Египте): они были призваны помогать священникам нести службу в скинии. После греха золотого тельца их сменит колено Леви, и тогда потомки Леви станут олицетворять седьмую ступень духовности в народе Израиля. Они не получат надела в стране Израиля, их единственным наделом станет служение Всевышнему в скинии и впоследствии в Храме. Об этом сказано: «Возьми левитов вместо всех первенцев сынов Исраэля… и будут левиты Моими; Я Господь» (Бемидбар, 3); «В то время отделил Господь колено Леви чтобы носить ковчег завета Господня, чтобы стоять перед лицом Господним для служения Ему и чтобы благословлять именем Его по сей день. Поэтому не было у Леви части и удела с братьями его: Господь — удел его, как говорил ему Господь, Бог твой» (Дварим, 10).
И вот теперь, в нашем разделе, устанавливается восьмая ступень святости в рамках народа Израиля — святость, которую несут в себе Аарон и его сыновья (подобно тому, как весь народ Израиля должен быть носителем святости для семидесяти народов мира). Поэтому раздел начинается со слов: «елей ("ШеМеН") чистый, выбитый из маслин, для освещения, чтобы зажигать негаснущие лампад». Это символизирует самую суть священнослужения в народе Израиля; для того, чтобы подняться на уровень восьмой ("ШМиНИ") ступени, нужно самому стать этим «елеем чистым, выбитым из маслин»: как елеем для освящения, так и елеем для помазания на царство.
Как мы уже объясняли, буквы, составляющие корень слова «шемен»: «шин», «мэм», «нун», если расположить их несколько иначе, образуют новое слово — «нешама» — «душа». Связь челеовеческо души с светильником подчеркнута в «Притчах Соломоновых»: «Душа человека — светильник Господень» (Притчи, 20)
Поверх семи ветвей и семи лампад светильника возливается елей («шемен»). Таким образом, восемь, проистекая от семи, возносится над ним, подобно душе, которая, которая, будучи Божественной частью человека, находится в его теле, но вознесена над ним. Душа наделена святостью, но связана с материальным человеческим телом (и всё же находится сверху, над ним); в этой душе горит Божественный огонь. Подобно тому, как горение в душе человека поддерживается его материальной составляющей, телом, так огонь в светильнике поддерживается фитилями, пропитанными маслом.
Аарон устанавливает лампады и зажигает в них огонь — но для этого нужен «елей чистый, выбитый из маслин, для освещения».
Чтобы поддерживать Божественной огонь в душе, человек должен «выбить» своё тело, очистить его от низменных устремлений так, чтоб оно очистилось и стало достойно своего вместилища — души — и того огня, который в ней горит. Только если человек сумеет вознестись над прихотями своего тела, его душа сможет возноситься над телом и соединяться с Творцом.
Поэтому, когда говорится о зажжении светильника в скинии или в Храме, всегда употребляется слово «вознести», а не «зажечь».
Огонь всегда устремляется вверх, к своему духовному корню. Это относится также и к огню, горящему в душе человека и увлекающему ввысь, вслед за собой, его материальное тело, которое очищается от низменных инстинктов. Так же, как огонь стремится отделиться от фитилей, питающих его горение, душа порывается подняться ввысь, к своему Создателю. Но необходимость исправлять недостатки своей материальной природы и освящать её вынуждает душу держаться «своего» тела, поддерживая в нём огонь, как в светильнике для Всевышнего. Поэтому масло и свечи светильника символизируют священство в народе Израиля, которое вознесено над народом (как восьмая ступень над семью), но порождена его духовной силой и представляет его пред Господом.
Поэтому, подобно елею, который очищается для того, чтоб гореть в храмовом светильнике, души священников должны быть очищены заповедями. Раздел «Эмор» знакомит нас с дополнительными заповедями, возлагаемыми только на священников. Эти заповеди, обусловленные особо высокими требованиями к святости служителей Бога в скинии, запрещают женитьбу на разведённой женщине, на обесчещенной женщине или блуднице, а также запрет на осквернение мёртвым — то есть, запрещают всё, что может нанести ущерб его святости. При этом существуют также особые запреты для первосвященника: например, ему не дозволено осквернение мёртвым, без исключения даже для даже семи ближайших родственников, в отличие от простого священника; в жёны ему запрещена не только разведённая женщина и блудница, но и вдова («жену в девстве её брать должен»).
Число восемь, которое символизирует сверъестественные силы и означает святость, тесно связано с понятием вечности. Поэтому неудивительно, что слово «тамид» («постоянный», «вечный») упоминается в рассказе о скинии восемь раз в разном контексте, в частности — в связи со светильником: огонь его лампад должен быть постоянным, не гаснуть.
Лампада — это душа; огонь, который в ней горит, устремляется вверх, к своему источнику, возносится над материальным миром и воссоединяется с Вечностью Израиля. В этом подобии заключена связь между нашим разделом и разделом «Цав», в котором говорится о жертве всесожжения («жертве вознесения»): «Оно, всесожжение, на костре, на жертвеннике, всю ночь, до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нём… Огонь постоянный пусть горит на жертвеннике, не угасая (Ваикра, 6).
Также и жертва всесожжения наделена особой святостью, людям недозволено вкушать от плоти жертвенного животного; его туша целиком поглащается огнем жертвенника. Поэтому этот вид жертвоприношений стоит выше прочих жертв – плоть животного и его душа проходят полный процесс очищения и вместе с благовонями возносятся ввысь в пламени, горящем с вечера до утра, подобно негасимому огню светильника. При этом, употребляемое в обоих контекстах слово "тамид" – постоянный, вечный, негасимый, указывает на связь с вечностью.
Господь говорит Моше: " В шатре собрания вне завесы, которая пред ковчегом откровения, да устроит его Аарон и сыновья его, от вечера до утра, пред Господом. Это устав вечный для поколений их из сынов израэилевых ". Особые полномочия, которыми наделяются Аарон и его сыновья, проистекают "из сынов израилевых": число восемь основывается на числе семь и не может заменить его. Поэтому, когда сыновья Израиля погрязли в грехе, Храм был разрушен и служение священников отменилось.
Почему здесь приводится столь подробное описание: "В шатре собрания вне завесы, которая пред ковчегом откровения"? Казалось бы, нам и так известно, где должен стоять святильник. Но это описание подчеркивает связь между священством служителей Бога и святая святых в ковчеге завета. Священники, освящзаясь, словно сами становятся инегральной частью скинии и его утвари. Поэтому и их одеяния сделаны из тех матераилов, которые испольщуются для создания скинии: "Да возьмут они золото, синету и багрянец, и чеврленицу , и виссон", - помимо золота, тут перечилены те ткани, из которых сделана завеса. Поэтому одежды служителей Господа именуются священными: "И сделай священные одежды Аарону, брату твоему".
И подобно тому, как в тканях, используемых для скинии и Храма смешиваются шерсть и лен, эта смесь ("шаатнез"), запрещенная в обычных одеждах, необходима при изготовлении одеяний первосвященника. А когда у первосвященника умирает родственник – даже относящийся к одной из перечисленныз выше семи категорий – ему запрещено покидать скинию или Храм, чтобы позаботиться о похоронах. Первосвященник перестает быть частным лицом, он всецело посвящен Господу, как скиния и ее утварь; на его начелке вырезана напись "святыня Господня". Поэтому в нашем разделе переислены восемь ("ШМоНА") одеяний первосвященника, которые соответствуют елею ("ШеМеН") и душе "(НеШаМА") – сверхъестественному аспекту бытия.
Поэтому Тора, упомянув о елее для святильника переходит к описанию процесса посвящения Аарона и его сыновей, который позволит им стать священниками и взойти на восьмую ступень, уподобившись елею для светильника. В разделе перечислены восемь священных одеяний Аарона и затем приводится повеление о семи "днях уполномочения", в течение которых Моше, левит, должен будет посвятить Аарона и его сыновей.
Однако сам Моше не был помазан елеем и не облачался в восемь одеяний первосвященника (на нем были лишь белые одежды, как у первосвященника в День искупления). Тем не менее, каждый день на протяжении семи дней служения он обряжал Аарона в восемь одежд, помазывал его елеем и приносил двух агнцев в жертву всесожжения. Как следует из раздела «Пкудей», Моше в течение этих семи дней также еженевно помазывал елеем всю утварь скинии, наполнял елеем лампады светильника и воскурял благовония на золотом алтаре.
Возникает вопрос – почему ему, собственно, было дозволено совершить все это, кто наделил его подобными полномочиями? Он не первенец, и в нашем разделе, действие которого происходит до греха золотого тельца, левиты еще не были избраны заменить первенцев. Казалось бы, помазать священников может только тот, кто находится на более высоком уровне, чем они? На это можно ответить, что Моше исполняет роль царя Израиля, то есть находится на девятой ступени святости в иерархии народа, и поэтому может назначать тех, кто находится на восьмой ступени , то есть священников. Он удостоился этого в результате своего пребывания на горе Синай, где в течение сорока дней не вкушал хлеба и не пил воды, и поэтому теперь он не нуждается в помазании елеем и надевании одежд первосвященника для того, чтобы уединиться со Всевышним, даже в Святая Святых, несмотря на то, что он сам не является Первосвященником, - как сказано: «И буду Я открываться тебе там и говорить с тобою поверх крышки, из среды двух херувимов, которые над ковчегом откровения, обо всем, что буду заповедывать через тебя сынам Израилевым» (Шмот, 25:22), - и не только в День искупления, в который дозволено заходить туда первосвяшеннику, - кстати, тоже одетому в белые одежды.
На эту же ступень поднимается Йеошуа – будучи рукоположенным Моше, и с ним Всевышний тоже говорит напрямую, - правда, только один раз (Йеошуа 20), но после него судьи исполняют лишь функцию воеменного руководства народом, не достигая уровня Моше и Йеошуа. В отличие от них, Шауль, когда он был избран царем Израиля, был помазан елеем пророком, однако и с ним Всевышний не говорил так, как с Моше и с Йеошуа. Так же и Давида и Шломо, с которыми Всевышний говорит не напрямую, а лишь во сне, помазали на царство елеем.
Десятой ступени святости достигает Аарон-первосвященник, когда он входит в Святая Святых в белых одеждах , чтобы воскурить благовония на алтаре и окропить кровью тельца и козла пространство меж завесами ковчега. В Мишне (Келим 1) сказано: «Десятый уровень святости это... Святая Святых, когда входит туда Первосвященник в час служения»: Святая Святых – это десятый уровень святости, и первосвященник поднимается на него в День Искупления как представитель народа Израиля.
Как уже было сказано – День Искупления выпадает на десятый день седьмого месяца, и это сочетание не случайно – это сочетание двух имен Всевышнего, одно из которых выражает управление миром в соответствии с законами природы,соответствующее числу семь, а второе –Тетраграмматон – соответствует вершине святости, числу десять. Не случайно размеры Святая Святых в скинии – десять на десять локтей.
* * *
Раздел начинается с числа восемь и избрания Аарона первосвященником, переходит к девяти – Моше в «дни уполномочения», - и завершается десятой ступенью святости: Аарон в День Искупления: «И совершать будет Аарон над рогами его искупление однажды в год; кровью очистительной жертвы искупления будет он однажды в год совершать искупление на нем в роды ваши. Святая святых он Господу». Правда, рабби Шломо Ицхаки (Раши) утверждает, что слова «святая святых» относятся к золотому жертвеннику, но рабби Меир-Лейб бен Иехиэль-Михаэль (Мальбим) считает, что имеется в виду Аарон-первосвященник. В подтверждение своих слов он приводит цитату из книги Хроник 1, глава 23: «Сыновья Амрама, Аарон и Моше. И отделен был Аарон чтобы освятить его, святая святых будут он и сыновья его навеки, чтобы совершить воскурение пред Господом, чтобы служить Ему и благословлять Именем Его вечно».
Как мы объяснили выше, в День Искупления Аарон достигает десятой ступени святости и сам назван «святая святых», так же, как то сакральное место, куда он вступает в этот День, чтобы принести воскурение пред Господом. Из-за того, что первосвященник достигает такого высочайшего уровня, ему запрещено жениться на вдове и оскверняться прикосновением к телам умерших семи ближайших родственников. Этим он отличается от остальных священников, которые не поднимаются выше восьмой ступени святости.
Теперь становится понятно, почему заповедь построения золотого жертвенника, предназначенного для воскурений, появляется только в конце раздела «Тецаве», а не раньше, в разделе «Трума», вместе с рассказом об остальной храмовой утвари – ковчеге завета, столе для хлебов приношения, светильнике. О нем "вспоминают" только после изложения заповедей, относящихся к священническим одеяниям и семи «дням уполномочения», тогда сообщаются его размеры и местоположение в Скинии.
Подобно тому, как люди делятся на категории – Израиль, первенцы, священники и Моше, - которым соответствуют числа шесть, семь, восемь и девять, аналогичная градация есть и среди храмовой утвари. Стол для хлебов приношения соответствует простому народу Израиля и числу 6. На нем было два раза по шесть хлебов, так же, как на наперснике первосвященнике есть 12, дважды по шести камней, которые символизируют 12 колен Израиля: «Двенадцать хлебов; две десятых эйфы пойдут на один хлеб… и положи их в два ряда, по шести в ряд, на чистом столе пред Господом» (Ваикра 24).
Напротив стола, расположенного в северной части Скинии, с южной стороны находится семисвечник с елеем ("ШеМеН" – 8) для освещения, и как мы разъяснили выше, число восемь символизирует выход за рамки естественного поорядка вещей.
Золотой алтарь для воскурений, связан с числом 9. Поэтому заповедь о нем помещена после рассказа об избрании священников и после указания Моше о семи «днях умолномочения», во время которых он достиг девятого уровня. Только теперь стало возможным говорить о золотом жертвеннике для воскурений, находящемся на девятой ступени среди храмовой утвари в Скинии. (Десятую ступень символизирует ковчег завета в Святая Святых). Поэтому о золотом алтаре сказано: «И помести его пред завесою, которая пред ковчегом откровения, против крышки, которая над откровением, где Я буду являться тебе». Здесь Всевышний говорит с Моше, который достиг девятого уровня, - как и золотой жертвенник, стоящий напротив ковчега завета, установленного в центре скинии (в отличие от стола и светильника-семисвченика, которые находятся по краям). Это на одну ступень ниже высшего, десятого уровня ковчега завета.
Не случайно между золотым алтарем и ковчегом заветасуществует параллель и в вопросе воскурений. На Золотом жертвеннике воскуряют благовония, ими же окуривают пространство между покровами ковчега. А в День Искупления кропят кровью жертвенных быка и козла между покровами ковчега на золотой жертвенник.
Интересно, что во всем повествовании о заповедях, относящихся к скинии, ни разу не встречается число 9, хотя все в нем фигурируют остальные цифры от одного до десяти. Так же не упоминается имя Моше, хотя множество других людей, связанных со Скинией, названы по именам – Аарон, Бецалель, Эолиав сын Ахисамаха, Надав и Авиау, Элазар и Итамар, сыновья Израиля – но не Моше.
/
