נורא דליבא היא תנועה ציבורית המאגדת אנשים איכפתיים שוחרי אמת
בס"ד
«И услышал Итро, жрец мидьянский, тесть Моше» - чем же удостоился Итро, что его именем назван раздел в Торе? Причем, это именно раздел о даровании Торы, в которой народ Израиля окончательно стал народом Бога - именно он названа именем «жреца мидьянского» - служителя языческого культа? При этом, Итро именуется «жрецом мидьянским» именно в нашем разделе, в то время как в других местах он назван только тестем Моше. Почему же его языческое прошлое подчеркивается именно в разделе, названном его именем?
В начале раздела возникает противопоставление между двумя определениями: «жрец мидьянский» и «тесть Моше», первое из которых указывает на связь с язычеством, а второе на связь с приверженцами монотезима. Впоследствии в разлеле остается только: «тесть Моше», наименование «священник мидьянcкий» исчезает и больше не упоминается в Торе. Так что же изменилось? И почему именно тогда, когда Итро решает отринуть идолопоклонство и идти на Хорев - гору Бога, ему припоминают его высокое положение в языческом мире - что он «жрец мидьянский»?
В разеделе возникает и иное противопоставление. Он начинается со слов "жрец ("коэн") мидьянский», с которых начинается глава, в середине главы появляется фраза: «И вы будете для меня царством священников ("коаним") и народом святым». И когда Бог повелевает Моше предупредить народ, чтобы они не подходили слишком близко к горе во время дарования Торы, Он говорит Моше - «И также священники, подступающие к Господу, должны освятить себя, чтобы не разгромил их Господь». И после этого - «Иди, спустись. И взойдешь ты и Аарон с тобою, а священники и народ да не порываются восходить к Господу, а то разгромит Он их». (Здесь колено Леви и сыновья Аарона еще не были посвящены в священники Богу, потому что это произойдет после греха золотого тельца; священники, упомянутые в разделе как служители святости - вероятно, первенцы). И раздел завершается заповедью для священников: «И не восходи по ступеням на Мой алтарь, дабы не открылась нагота твоя на нём».
Отметим, что слово «коэн» - священник/жрец – встречалось и ранее, обозначая служителя культа. Так были названы Малкицедек, царь Шалема, о котором говорится - «а он был священник Бога Всевышнего» (Берешит 14:18), тесть Йосефа, Потифар, «жрец Она» (Берешит 41:45), египетские жрецы, чьи земли Йосеф не скупил, в отличие от остальных земель Египта, которые он приобрел за пищу - (Берешит 47).
Итак, когда Итро пришел после того, как услышал об исходе из Египта - «И услышал Итро … что вывел Господь Израиль из Египта», он все еще был «жрецом мидьянским», потому что думал, что Господь – такой же бог, как и все остальные боги народов вокруг, как бог Мидьяна, главным жрецом которого он являлся. Однако Моше поведал своему тестю «обо всем, что содеял Господь фараону и египтянам из-за сынов Израиля; о всех тяготах пути, и от которых избавлял их Господь» - то есть о рассечении Красного моря и гибели всего войска фараона в морских водах, о чём Итро ещё не слышал, потому что, как уже упоминалось, он слышал только о самом исходе. Ведь, согласно буквальному смыслу Писания (см. дискуссию об этом в Талмуде, Зевахим 116) Итро приходит к Моше сразу после войны с Амалеком, перед новомесячьем сивана, когда народ Израиля пподошел к горе Синай, чтобы получить Тору.
И это происходит между 22 ияра и нвомесячьем сивана, ибо Амалек пришел через неделю после сошествия мана, которое началось в пятнадцатый день месяца ияр. Итро был отослан в свою землю Моше также до новомесячья сивана. В таком случае, Итро скорее всего слышал только о самом исходе из Египта, который произошел за полтора месяца до этого, но ничего не знал о чуде рассечения Красного моря. Ведь египтяне, преследовавшие евреев, погибли и не могли рассказать о случившемся, а жители Египата, по всей видимости, поняли, что случилось, далеко не сразу. Должно быть, когда армия фараона не возвратилась в течение долгого времени, они, по-видимому, отправили гонцов, чтобы выяснить, что произошло, и те обнаружили тела своих солдат на берегу Красного моря, и таким образом узнали о гибели войска фараона.
Поэтому, когда Моше рассказывает Итро «обо всем, что сделал Господь фараону в Египте», то есть, в основном, о карах египтян, Итро отвечает ему: «Теперь я постиг, что Господь велик превыше всех богов, ибо это в том самом, что они злоумышляли против них...» Иными словами, Итро понимает, что Господь покарал египтян по принципу мера за меру (так, они топили младенцев, и сами утонули в море), а если бы Всевышний был подобен божествам окружающих языческих народов, то божества египетского пантеона оказали бы ему сопротивление. А поскольку этого не произошло, они оказались слабее. Кроме того, Итро знает, что языческим божествам не пниписывается радение о справедливости и управление миром посредством воздаяния по принципу "мера за меру", и это открытие доказывает Итро, что Всевышний – самый великий из всех богов, "Бог богов и Владыка владык" (Дварим, 10:17). "Божества" семидесяти народов – это всего лишь посредники и ангелы Господни. Поняв это, Итро перестает быть «жрецом мидьянским» и теперь именуется только «тестем Моше». И в знак происшедшей в нем перемены, он приносит жертву: "И взял Итро, тесть Моше, всесожжение и жертвы Богу". В сущности, сути, Итро – это самый первый священник Господа! Ведь до этого не говорится, что Моше и евреи приносили жертвы Господу (о жертвеннике,, который построил Моше в Рефидим после победы над Амалеком, не сказано, что он служил для жертвоприношений). Видимо, Итро был первым, кто принес жертвы Господу, после жертвоприношения, совершенного Яаковом перед его переселением в Египет (Берешит, 46:2). а Моше и сыны Израиля принесут жертвы только получения Торы на горе Синай (это будет описано в следующем разделе), после того, как воздвигнут там жертвенник и Моше заключит завет между Всевышним и сынами Израиля. Судя по всему, Итро совершил жертвоприношение на воздвигнутом Моше жертвеннике в Рефидим.
Тем не менее, Итро не остается у горы Синай, но пускается в обратный путь перед самым дарованием Торы. По какой причине? Почему Итро не остался со всеми на дарование Торы, чтобы окончательно завершить процесс трансформации языческого жреца в служителя истинного Бога? И Моше отпускает его, даже не пытаясь переубедить?
В продолжение раздела рассказано о совете, который дал Итро Моше, касательно назначения судей, которые бы облегчили Моше его деятельность, и Моше в самом деле последовал его совету. "И послушался Моше голоса тестя своего, и сделал все, что он сказал. И выбрал Моше способных людей из всего Израиля, и поставил их главами над народом..." Это также вызывает удивление: израильтяне добрались до Рефидим не ранее , чем 23 ияра (до пустыни Син они дошли 15 числа второго месяца, тогда они стали жаловаться на голод и получили ман; семь дней спустя они в первый раз соблюдали субботу – ведь в субботу не собирают ман - и только после этого отправились в путь к Рефидим). Получается, что они оставались в Рафидим не долее недели, до начала месяца сиван, когда они тронулись в путь по направлению к горе Синай, и в эту неделю произошла война с Амалеком , и тогда же прибыл Итро, и в это же время были назначены судьи – процесс, который должен был занять какое-то время. Однако из слов Моше в книге Дварим возникает впечатление, что назначение судей произошло на второй год после выхода евреев из Египта, незадолго до того, как они оставили гору Синай и двинулись по направлению к Земле Обетованной, не в Рефидим, а у горы Синай, а не в Рефидим: "Господь, Бог наш, говорил нам в Хореве так: "Полно вам жить у горы этой..." И я сказал вам в то врея так: "Не смогу я один носить вас... Изберите себе мужей, мудрых и разумных, и знатных по коленам вашим, и я поставлю их во главе вас... И взчл я глав колен ваших, мужей мудрых и знатных и назначил их..."" (Дварим, 1:6-15) В приведенном месте вообще не упоминается Итро, из чего, казалось бы, следует, что назначение судей было инициативой самого Моше?
В Талмуде (Звахим 116) приведено мнение, согласно которому Итро прибывает к евреям уже после дарования Торы (после Дня Искупления, когда были дарованы вторые скрижали завета), и это объясняет стих из раздела "Беаалотеха": "И сказал Моше Ховаву, сыну Реуэля мидьянитянина, что был тестем Моше: "Мы отправляемся в то место, о котором Господь сказал: "его отдам вам". Иди с нами, и мы воздадим тебе добром..." Но он сказал ему: "Не пойду; а на свою землю и свою родину пойду". И сказал тот: "Не оставляй же нас..." (Бемидбар 10:29-32). Там не говорится, что ответил Ховав, тесть Моше – остался ли он или вернулся к себе на родину. Следует отметить, что из употрбленного на иврите оборота, неясно, к кому именно относятся слова «тесть Моше», - к Ховаву или к его отцу Реуэлю. На основании книги Судей, складывается впечатление, что Ховав – тесть Моше, то есть Итро, а не его сын, - как сказано: « «Из сыновей Ховава, тестя Моше» (Шофтим, 4).
Если так, то получается, что Ципора и дети Моше прибыли уже после дарования Торы и не участвовали в получении Торы, и если так, почему Тора отступает от хронологической последовательности изложения событий, размещая сообщение о приходе Итро перед рассказом о даровании Торы на горе Синай?
В связи с этим возникает вопрос: где сказано о том, что Моше отослал свою жену с сыновьями обратно к её отцу, Итро? Когда это произошло?
В последний раз о Ципоре упоминается в разделе «Шмот» — в рассказе о том, как Моше, исполняя повеление Всевышнего, отправился из Мидьяна в Египет. Мы знаем, что «взял Моше жену свою и сыновей своих и посадил их на осла». Мы знаем также, что произошло в пути с одним из его сыновей: Сслучилось дорогою на ночлеге, что встретил его Господь и хотел умертвить его», но Ципора «взяла каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего», и этим поступком спасла его жизнь.
После раздела «Шмот» ни разу не упоминались ни жена Моше, ни его сыновья, нигде не говорится, что она была отослана назад к Итро — и если была, то почему это произошло.
Наше недоумение усиливается, когда мы узнаём вдруг, что «Итро взял Ципору и двух ее сыновей». Почему здесь Элиэзер и Гершон определяются только через связь с матерью,Ципорой — разве они не были также сыновьями Моше?! Но сразу после этого сказано: «И пришёл Итро, тесть Моше, и сыновья его, и жена его к Моше в пустыню, где расположился он станом у горы Божией». Очевидно, что слова «сыновья его» и «жена его» относятся не к Итро, а к Моше — так почему же вначале не сказано «его сыновья», и почему жена Моше упоминается только в связи с ними и после них и даже не названа по имени, в отличие от предыдушего стиха, в котором сказано: «И взял Итро… Ципору, жену Моше»?
Мидраш говорит, что Моше развёлся с женой. Но слова «его жена», «жена Моше», которые несколько раз встречаются в нашем разделе, свидетельствуют о том, что он не разводился с Ципорой, а лишь на время послал её в Мидиан к отцу.
Когда Итро появляется в стане Моше в пустыне, он обращается к своему зятю: «Я тесть твой, Итро, иду к тебе, и жена твоя, и оба сына её с нею». Здесь вначале упоминается жена, а сыновья — после неё и в связи с нею — как сопровождающие, но они по-прежнему не названы сыновьями Моше. Чем объясняются эти изменения в тексте, почему об одних и тех же людях говорят вначале «её сыновья», потом «его сыновья», а затем снова «её»?
Вероятно, Моше действительно собирался взять свою семью с собой в Египет, но то, что произошло на месте ночлега с одним из его сыновей, заставило его переменить решение.
Важно помнить, что перед самым этим событием Моше услышал от Всевышнего: «И скажешь ты фараону: так сказал Господь: «Сын Мой, первенец Мой — Израиль». И Я сказал тебе: Отпусти сына Моего, чтобы Он мне служил. Но ты не согласился отпустить его, и вот, Я убью сына твоего, первенца твоего». То, что произошло почти сразу же после этих слов Всевышнего — «...дорогою на ночлеге встретил его Господь и хотел умертвить его» (Шмот, 4) вызвало у Моше опасения, что казнь первенцев может распространиться и на его старшего сына. Его сыновья росли под опекой Итро — «жреца Мидьянского» — и не испытали, как другие сыновья Израиля, тягот египетского рабства. Может быть, окажется, что они – в отличие от еврейских первенцев, перенесших все тяготы рабства - не достойны спасения во время казни первенцев?
Поэтому Моше отправил Ципору и их сыновей обратно в Мидьян, к Итро. При этом он, конечно, хотел, чтоб его сыновья, избежав опасности во время казни первенцев, присоединились к народу Израиля, дабы вместе со всеми пережили Синайское откровение. Поэтому он условился с Ципорой, чтобы та, узнав об исходе, пришла с детьми на гору Божию, в Хорев, где ему сказал ему Всевышний: «При выводе твоём народа из Египта вы совершите служение Богу на этой горе». (Шмот, 3)
Как только Итро узнал о выходе из Египта, он немедленно направился к Моше вместе с Ципорой и её сыновьями (которые до тех пор находились на попечении его дочери и его самого) к назначенному месту встречи — к Божией горе Хорэв.
Моше со всем народом Израиля был тогда ещё в Рефидим. Но Рефидим находится недалеко от горы Хорэв, о чём говорится в предыдущем разделе: «Вот, Я стану перед тобой там, на скале Хорэве, и ты ударишь в скалу, и выйдет из неё вода». Понятно, насколько близко от горы Хорэв находится Рефидим: когда Моше ударяет по скале в Хореве, вода течёт ручьём в Рефидим.
Когда Итро подходит к Божией горе, сыновья Моше выходят из опеки деда («жреца Мидьянского») и переходят под опеку своего отца — Моше, извлекающего воду из Божией горы Хорев. И именно здесь семья Моше названа его сыновьями и его женой.
Однако сам Итро, явившись к горе Хорев, отправляет посланцев к Моше в Рефидим с вестью: «Я, тесть твой Итро, иду к тебе, и жена твоя, и оба сына её с нею». Итро ещё не осознал происшедшей перемены: ему кажется, что его дочь и внуки все еще пребывают под его покровительством, а под опеку Моше перейдут только после того, как встретятся с отцом.
Но в таком случае получается, что Итро вернулся в Мидьян ещё до того, как сыны Израиля расположились станом у подножия горы Синай. Почему он это сделал? И если он действительно потом вернулся к себе на родину («И отпустил Моше Итро, тестя своего, и ушел он к себе в страну свою»), то кто такой Ховав, " сын Реуэля мидьянитяника, что был тестем Моше ", которого Моше позднее просит остаться с сыновьями Израиля: «Не оставляй же нас, потому что ты знаешь стоянки наши в пустыне и будешь нам глазами»? Если этот человек — Итро, то когда он вернулся из Мидьяна?
Эти несоответствия устраняются, если мы преположим, что Ховав — это не сам Итро, а его сын.о. Реуэль — это сам Итро, тесть Моше, а Ховав — его сын. Докзательством того, что Реуэль и есть Итро, может послужить стих из раздела «Шмот»: «А у жреца мидьянского семь дочерей… И пришли они к Реуэлю, отцу своему».
Реуэль — Итро — действительно возвращается в свою страну перед Синайским откровением. Моше следует его совету — назначает судей; но происходит это не сразу после их встречи, а только после возведения скинии, перед походом в страну Израиля. Рассказ о том, как Моше назначает способных людей на должность судей, относится к будущему; в то время, о котором рассказывается в нашей главе, перед Синайским откровением, не было возможности заниматься отбором людей и организацией.
(В разделе «Дварим» мы приводим дополнительное объяснение: возможно, судьи назначались дважды. В первый раз это призошло после прихода Итро, а вторично — уже перед походом в страну Израиля).
Сын Итро, Ховав, либо остался с сыновьями Израиля до Синайского откровения, либо, после ухода вместе с Итро, впоследствии пришёл обратно - сам, потому что его отец был уже слишком стар, что вернуться. Это к нему, Ховаву, обращена просьба Моше остаться с сыновьями Израиля на их пути в страну Израиля и «быть им глазами». Нам неизвестно, остался Ховав с ними или ушёл; возможно, после греха разведчиков, когда Всевышний наказал народ скитаниями в пустыне в течение сорока лет, Ховав решил вернуться на родину, как хотел вначале.
Неясно однако, почему в Книге Судей сказано: "А Хевер-кейниец отделился от кейнийцев, потомков Ховава, тестя Моше" (Шофтим, 46:11). Стало быть, Ховав – все-таки сам тесть Моше, а не сын тестя? Эту пооблему можно разъяснть с помощью еще одного несоответствия, также связанного с упоминанием Хевера в Книге Судей. Сказано: "И сыны Кейни, тестя Моше, поднялись из города пальм..." (Шофтим, 1:16). Но разве Кейни – не сын Ховава, как было сказано в приведенном выше стихе? Каково же значение оборота "тесть Моше"? Таким орбразом, приходится заключить, что определение "тесть Моше" применяется и к самому Итро, и ко всем его потомкам! Оно становится чем-то вроде фамилии, передающейся по наследству, хотя впоследствии преобладающим стало наименование потомков Итро как "кейнийцев".
Но где же были потомки Итро на протяжении сорока лет скитаний еврейского народа по Синайской пустыне? Почему они не влились в народ Израиля? Как видно из Писания, на протяжении столетий вплоть до разрушения Первого Храма, они сохраняли свою самобытность и идентичность, живя бок о бок с еврейским народом. Люборытно также, что рассказ в о приходе Итро в нашем разделе приведен сразу же вслед за повествованием о войне с Амалеком. На протяжении столетий, потомки Итро – кейнийцы – жили в непосредственной географической близости с Амалеком. Случайно ли это сочетание дискурсивной и географической близости?
Во-первых, следует отметить, что Амалек упомянут в благословениях Билама: "увидел он Амалека, и произнес притчу свою, и сказал: первый из народов Амалек, но конец его - гибель. И увидел он кейнийца, и произнес притчу свою, и сказал: крепко жилище твое, и устрой в скале гнездо твое. Даже если и разорен будет Каин, то надолго ли Ашур уведет тебя в плен?" (Бемидбар, 24:20-22). Как видно, в благословении Билама два этих соседних народа протиповоставлены друг другу.
Следующее упоминание кейницев в Писании относится к периоду вступления евреев в страну Израиля: "И сыны Кейни, тестя Моше, поднялись из Города Пальм с сынами Йеудиными в пустыню Иудейскую, которая на юге от Арада, и пошли, и поселились среди народа." (Шофтим, 1:16).. Город пальм- это Иерихон, как сказано: "...Область долины Иерихона, города пальм, до Цоара." (Дварим, 34:3). Амалек также связан с Городом Пальм, как сказано: " И собрал тот к себе сынов Аммоновых и Амалекитян, и пошел, и поразил Израиль, и овладели они Городом Пальм " (Шофтим, 3:13).
Кейницы участвовали в войне Барака с Сисрой: " А Хевер, Кейниец, отделился от кейнийцев, от потомков Ховава, тестя Моше, и раскинул шатер Свой у Эйлон-Бецаананнима, что при Кэдеше... Сисра же бежал пеший к шатру Яэли, жены Хэвера, Кейнийца, ибо мир был между Явином, царем Хацорским, и домом Хэвера, Кейнийца" (Шофтим, 4: 11, 17). Согласно мидрашу, Яэль приняла иудаизм (см. Ялкут Шимони, "Вайешев", 146). Стало быть, кейнийцы в целом не влились в народ Израиля и не приняли на себя соблюдения Торы, помимо семи общечеловеческих заповедей.
В следующий раз упоминание о кейницах появляется в рассказе о еврейской истории в период царствования Шауля: "И сказал Шауль Кейнийцу: уйдите, выйдите прочь из среды амалекитян, чтобы мне не погубить вас вместе с ними; ты же сделал добро всем сынам Израиля при выходе их из Египта. И ушел Кейниец из среды Амалека"(Шмуэль 1, 15:6). Как мы видим, кейнийцы по-прежнему были соседями Амалека, однако Шауль решает воздать им добром за помощь, оказанную некогда еврейскому народу их предком – видимо, оно имеет в виду описанную в данном разделе роль Итро в создании административно-юридической системы еврейского общества. На основании слов Шауля ("при выходе их из Египта") можно заключить, что Итро прибыл еще до получения Торы – сразу же после исхода; в противоположность Амалеку, атаковавшему беглецов из Египта в Рефидим, Итро спешил к ним, стремясь им помочь.
Затем кейнийцы упомянуты в истории Давида. "И поднимался Давид и люди его, и нападали на Гешурян и на Гэзриян, и на Амалекитян, которые населяли издавна эту страну до дороги в Шур и до земли Египетской. И поражал Даывид ту страну... И говорил Ахиш: на кого напали вы ныне? И говорил Давид: на юг Иудеи и на юг земли йерахмеэльцев, и на юг земли кейнийцев" (Шмуэль 1, 27:8-10). Как видно, амалекитяне располагались у южной части земель кейнийцев, находящихся в дружественных отношениях с еврейским народом. Поэтому Давид специально говорит о них, чтобы ввести в заблуждение Ахиша, дабы тот думал, что он стал на сторону филистимлн и враждует с союзниками своего народа. А когда Давид нанес поражение амалекитянам в Циклаге, он разослал добычу "старейшинам Иудеи, друзьям своим... и что в Рахале, и что в городах Йерахмеэйльских, и что в городах кейнийцев" (Шмуэль 1, 30:26-29). Из этого также видно, что кейнийцы оставались в дружеских отношениях с народом Израиля и продолжали оставаться независимым народом, обитающим по соседству с евреми с амалекитянами.
Кейнийцы упоминаются еще раз в связи с восхождением на престол Йейу, сына Йеошафата. Он был помазан на царство над Израилем одним из учеников пророка Элиши, и ему было порочено свергнуть с престола династию Ахава. "И прибыл он в Шомрон, и перебил всех, оставшихся у Ахава в Шомроне, пока не истребил его по слову Господа, которое Он изрек Элияу" (Мелахим II, 10:17). По пути в Шомрон Йейу встречает Йеонадава сына Рехава, родом из кейницев (в "Хрониках" упоминаются "кейнийцы, произошедшие от Хаммата, отца дома Рехава." (Диврей а-ямим I, 2:55). И в дальнейшем Йеонадав принял активное участие в борьбе с язычниками, сторонниками Ахава: "И пришел Йейу с Йеонадавом, сыном Рехава в дом Бааля.... И истредил Йейу Баала с земли Израильской" (Мелахим II, 10:23-28).
Уже в период после разрушения Первого Храма пророк Иеремия получает особое повеление, относящееся к потомкам Йеонадава, сына Рехава, принадлежащие к племени кейнитов. Рассказ пророка проливает свет на историю кейнийцев в период Первого Храма: " Пойди в дом Рехава и поговори с ними, и приведи их в дом Господень, в одну из комнат, и дай им выпить вина. И взял я Яазанияу, сына Йирмеяу, сына Хавациняу, и братьев его, и всех сыновей его, и весь дом Рехава, И привел я их в дом Господень, в комнату сынов Ханана, сына Игдальяу, человека Божия, которая возле комнаты сановников, над комнатой Маасэйяу, сына Шаллума, сторожа у входа. И поставил я пред сынами дома Рехава чаши, полные вина, и бокалы, и сказал я им: пейте вино. И сказали они: "Не пьем мы вина, ибо отец наш Йонадав, сын Рехава, заповедал нам, сказав: "не пейте вина ни вы, ни сыны ваши вовеки, И дома не стройте, и семени не сейте, и виноградника не засаждайте, и да не будет их у вас; а живите в шатрах все дни ваши, дабы жили вы долгие дни на той земле, где вы пребываете". И повиновались мы голосу отца нашего Йеонадава, сына Рэйхава, - всему тому, что заповедал он нам - не пить вина все дни наши ни нам, ни женам нашим, ни сыновьям нашим и ни дочерям нашим, и не строить домов для жилья нашего, и не иметь нам ни виноградника, ни поля, ни посева. И жили мы в шатрах, и повиновались, и поступали во всем так, как заповедал нам Йеонадав, отец наш".... Так как сыновья Йеонадава, сына Рэйхава, исполнили завет отца своего, который он заповедал им, а этот народ не слушал Меня,.. За это так сказал Господь Воинств, Бог Израилев: не переведется у Йеонадава, сына Рэйхава, муж, предстоящий предо Мною всегда" (Ирмияу 35).
Из сказанного выше мы видим, что племя Кейни на протяжении многих веков жило рядом с Израилем, отделяя его от племени Амалека. Оно поддерживало дружественные отношения с еврейским народом, но не растворилось в нем и оставалось обособленным. Это помогает понять, почему Итро покинул стан Израиля перед Синайским откровением. Итро, а вслед за ним и его сыновья, предавали важное значение тому, чтобы среди семидесяти народов мира был народ, любящий Израиль, исполняющий семь общечеловеческих заповедей и являющийся антиподом Амалека – врага Бога и Его народа. Племя Кейни должно было взять на себя роль такого праведного народа, живущего среди других народов и распространяющего веру в единого Бога. При этом оно не должно было сливаться с еврейским народом, не принимало на себя ярмо всех заповедей Торы и исполняло только семь заповедей, возложенных на всех потомков Ноаха. И поэтому Итро принял решение не присутствовать во время Синайского откровения, чтобы не стать частью еврейского народа, и чтобы на него не распространилась обязанность соблюдать все заповеди Торы. Итро видел свою миссию в том, чтобы быть праведником-неевреем, любящим Ботга, способным обезвредить Амалека и предотвратить опасность его пагубного воздействия. По этой причине племя Кейни жило рядом с Амалеком. Оно не только не попало под его пагубное влияние, но и было союзником Израиля, защищая его от Амалека и поддерживая на всех этапах. Перед разрушением Первого Храма дом Рехавитов, происходивших из потомков Итро, принял решение оставить свои шатры и присоединиться к жителям Иерусалима в то время, когда город был осажден войсками Навуходоноссора, как сказано: «И было, когда поднялся Невухаднецар, царь Вавилона, против страны этой, мы сказали: "давайте уйдем в Иерусалим от войска халдеев и от войска арамейцев": и вот, живем мы в Иерусалиме» (Ирмияу, 35).
Исходя из этого мы можем объяснить, почему, когда Итро, признав: «Теперь я постиг, что Господь [здесь в тексте Торы стоит Тетраграмматон] велик превыше всех богов», сразу же приносит жертву Всевышнему, названному здесь не Господом, а Богом: «И взял Итро, тесть Моше, всесожжение и жертвы Богу, и пришел Аарон и все старейшины Израиля есть хлеб с тестем Моше пред Богом». Почему не сказано, что Итро принес жертву Господу, ведь при упомиании в Торе жертвоприношений Всевышнему Он как правило именуется Господом, а не Богом? И даже когда Ноах, прародитель всех народов мира, приносит жертвы после потопа, он делает это во имя Господа, как сказано: «И устроил Ноах жертвенник Господу» (Берешит, 8).
Приведенное выше толкование помогает разрешить эту проблему. Итро берет на себя роль человека, распространяющего знание о Божетвенной воле среди семидесяти народов мира, которым не ведомо сокровенное Имя Всевышнего. Для них Он – Бог, "Бог богов и Владыка владык", а не Господь. Имя Господь предназначено для народа Израиля. В нашем разделе оно появляется в Декалоге: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской…». Здесь сказано «Господь … Который вывел тебя», а не «… Который создал этот мир», поскольку имя «Господь» связано со сверхъестественным модусом управления мира, и именно исход из Египта доказал тварную сущность мира, продемонстрировав, что творение проникнуто чудом и не сводится к жестким природным законам. Но другими народами Всевышний управляет как Бог – посредством естественных законов мироздания. И поэтому Итро, как праведник народов мира, приносит жертвы Всевышнему как Богу, Творцу миропорядка. Также и давая совет Моше о назначении судей, Итро именует Всевышнего не его сокровенным именем, а Богом: «Теперь послушайся голоса моего, я посоветую тебе, и будет Бог с тобою: будь ты для народа посредником пред Богом и представляй ты дела Богу … Если ты сделаешь это, и Бог повелит тебе, то сможешь устоять…»
Когда Моше восходит на гору Синай, Всевышний говорит ему: «И будете Моим драгоценным уделом из всех народов, ибо Моя вся земля; А вы будете у Меня царством священников и народом святым». Народ Израиля состоит из двенадцати колен, среди которых выделено самое святое колено Леви, а в колене Леви выделен самый святой род потомков Аарона, коэнов. И также среди всех народов мира выделен народ Израиля. Как колено Леви и род коэнов избраны для служения Б-гу, также и Израиль избран из семидесяти народов быть «царством священников».
Но и у прочих народов есть своя миссия – исполнять семь общечеловеческих заповедей. Поэтому Итро предпочел остаться неевреем и служить Всевышнему, находясь среди народов мира.
При даровании Торы на горе Синай в четвертый (и в последний) раз употреблен оборот "говорил Бог" (мы подробно говорили об это в комментариях к разделу "Ваэра"). Каждое употребление такого оборота указывает на наступление нового этапа в развитии мироздания, здесь он вводит рассказ о начале новой эры, которая и являлась целью творения – Всевышний говорит с целым народом: «И говорил Бог все слова сии, сказав: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства».
В нашем разделе Всевышний дарует народу Израиля десять заповедей («И написал на скрижалях слова завета, десятословие» Шмот, 34), которые соответствуют десяти речениям, которыми был сотворен мир (Пиркей Авот, 5.1: «десятью речениями сотворен мир»). Это выводят из того, что в рассказе о сотворении мира девять раз повторяются слова «и сказал Бог», а «В начале» (Берешит) – само по себе речение. И как мы объясняли выше, слово «говорил» указывает на более высокая ступень, чем «сказал», Таким образом, дарование Торы на Синае стоит выше, чем сотворение мира, поскольку в повествовании о нем сказано: "И говорил Бог", - а не "сказал Бог", как в рассказе о творении.
Поэтому после синайского откровения евреи просят Моше: «Говори ты с нами, и мы будем слушать, и пусть не говорит с нами Бог, а то умрем». На это Моше отвечает: «Не бойтесь, ибо для того, чтобы испытать вас пришел Бог и чтобы страх Его был пред лицом вашим, дабы вы не грешили». То есть, во время синайского откровения к ним вернулся исконный образ Божий, который был потерян после грехопадения Адама, с них сошла нечистота, возниркшая в результате первородного греха, и они вернулись в состояние, в котором Адам пребывал в райском саду до грехопадения (оно было утрачено впоследствии в результате греха золотого тельца). Таким образом, десять заповедей исправили то, что было разрушено грехопадением Адама, после того, как мир был сотворен десятью речениями.
Ведь корень слова "говорил" «далет – бет - реш» относится не только к речи; так, слово "ДаВаР" означает «вещь», «предмет». Таким образом, речь Всевышнего создает осязаемую физическую действительность – «речением Божьим сделаны небеса». И потому «народ видел звуки», поэтому именно в пустыне – «ба-МиДБаР» Всевышний дает десять «заповедей», дословно «речений» («ДиБРоТ»), которые создают новую реальность, в которой существует народ Божий – святой избранный народ, царство священников, а святость требует скромности и сокрытия всякой наготы.
Поэтому раздел завершается заповедью священникам: «И не всходи по ступеням на жертвенник Мой, дабы не открылась нагота твоя на нем». Так раздел, начавшийся с рассказа о мидьянском жреце, который стал первым священником Божьим, принесшим жертвы Всевышнему, завершается видением грядущего царства священников, которые восходят на жертвенник, чтобы принести жертву Господу.
/
«И услышал Итро, жрец мидьянский, тесть Моше» - чем же удостоился Итро, что его именем назван раздел в Торе? Причем, это именно раздел о даровании Торы, в которой народ Израиля окончательно стал народом Бога - именно он названа именем «жреца мидьянского» - служителя языческого культа? При этом, Итро именуется «жрецом мидьянским» именно в нашем разделе, в то время как в других местах он назван только тестем Моше. Почему же его языческое прошлое подчеркивается именно в разделе, названном его именем?
В начале раздела возникает противопоставление между двумя определениями: «жрец мидьянский» и «тесть Моше», первое из которых указывает на связь с язычеством, а второе на связь с приверженцами монотезима. Впоследствии в разлеле остается только: «тесть Моше», наименование «священник мидьянcкий» исчезает и больше не упоминается в Торе. Так что же изменилось? И почему именно тогда, когда Итро решает отринуть идолопоклонство и идти на Хорев - гору Бога, ему припоминают его высокое положение в языческом мире - что он «жрец мидьянский»?
В разеделе возникает и иное противопоставление. Он начинается со слов "жрец ("коэн") мидьянский», с которых начинается глава, в середине главы появляется фраза: «И вы будете для меня царством священников ("коаним") и народом святым». И когда Бог повелевает Моше предупредить народ, чтобы они не подходили слишком близко к горе во время дарования Торы, Он говорит Моше - «И также священники, подступающие к Господу, должны освятить себя, чтобы не разгромил их Господь». И после этого - «Иди, спустись. И взойдешь ты и Аарон с тобою, а священники и народ да не порываются восходить к Господу, а то разгромит Он их». (Здесь колено Леви и сыновья Аарона еще не были посвящены в священники Богу, потому что это произойдет после греха золотого тельца; священники, упомянутые в разделе как служители святости - вероятно, первенцы). И раздел завершается заповедью для священников: «И не восходи по ступеням на Мой алтарь, дабы не открылась нагота твоя на нём».
Отметим, что слово «коэн» - священник/жрец – встречалось и ранее, обозначая служителя культа. Так были названы Малкицедек, царь Шалема, о котором говорится - «а он был священник Бога Всевышнего» (Берешит 14:18), тесть Йосефа, Потифар, «жрец Она» (Берешит 41:45), египетские жрецы, чьи земли Йосеф не скупил, в отличие от остальных земель Египта, которые он приобрел за пищу - (Берешит 47).
Итак, когда Итро пришел после того, как услышал об исходе из Египта - «И услышал Итро … что вывел Господь Израиль из Египта», он все еще был «жрецом мидьянским», потому что думал, что Господь – такой же бог, как и все остальные боги народов вокруг, как бог Мидьяна, главным жрецом которого он являлся. Однако Моше поведал своему тестю «обо всем, что содеял Господь фараону и египтянам из-за сынов Израиля; о всех тяготах пути, и от которых избавлял их Господь» - то есть о рассечении Красного моря и гибели всего войска фараона в морских водах, о чём Итро ещё не слышал, потому что, как уже упоминалось, он слышал только о самом исходе. Ведь, согласно буквальному смыслу Писания (см. дискуссию об этом в Талмуде, Зевахим 116) Итро приходит к Моше сразу после войны с Амалеком, перед новомесячьем сивана, когда народ Израиля пподошел к горе Синай, чтобы получить Тору.
И это происходит между 22 ияра и нвомесячьем сивана, ибо Амалек пришел через неделю после сошествия мана, которое началось в пятнадцатый день месяца ияр. Итро был отослан в свою землю Моше также до новомесячья сивана. В таком случае, Итро скорее всего слышал только о самом исходе из Египта, который произошел за полтора месяца до этого, но ничего не знал о чуде рассечения Красного моря. Ведь египтяне, преследовавшие евреев, погибли и не могли рассказать о случившемся, а жители Египата, по всей видимости, поняли, что случилось, далеко не сразу. Должно быть, когда армия фараона не возвратилась в течение долгого времени, они, по-видимому, отправили гонцов, чтобы выяснить, что произошло, и те обнаружили тела своих солдат на берегу Красного моря, и таким образом узнали о гибели войска фараона.
Поэтому, когда Моше рассказывает Итро «обо всем, что сделал Господь фараону в Египте», то есть, в основном, о карах египтян, Итро отвечает ему: «Теперь я постиг, что Господь велик превыше всех богов, ибо это в том самом, что они злоумышляли против них...» Иными словами, Итро понимает, что Господь покарал египтян по принципу мера за меру (так, они топили младенцев, и сами утонули в море), а если бы Всевышний был подобен божествам окружающих языческих народов, то божества египетского пантеона оказали бы ему сопротивление. А поскольку этого не произошло, они оказались слабее. Кроме того, Итро знает, что языческим божествам не пниписывается радение о справедливости и управление миром посредством воздаяния по принципу "мера за меру", и это открытие доказывает Итро, что Всевышний – самый великий из всех богов, "Бог богов и Владыка владык" (Дварим, 10:17). "Божества" семидесяти народов – это всего лишь посредники и ангелы Господни. Поняв это, Итро перестает быть «жрецом мидьянским» и теперь именуется только «тестем Моше». И в знак происшедшей в нем перемены, он приносит жертву: "И взял Итро, тесть Моше, всесожжение и жертвы Богу". В сущности, сути, Итро – это самый первый священник Господа! Ведь до этого не говорится, что Моше и евреи приносили жертвы Господу (о жертвеннике,, который построил Моше в Рефидим после победы над Амалеком, не сказано, что он служил для жертвоприношений). Видимо, Итро был первым, кто принес жертвы Господу, после жертвоприношения, совершенного Яаковом перед его переселением в Египет (Берешит, 46:2). а Моше и сыны Израиля принесут жертвы только получения Торы на горе Синай (это будет описано в следующем разделе), после того, как воздвигнут там жертвенник и Моше заключит завет между Всевышним и сынами Израиля. Судя по всему, Итро совершил жертвоприношение на воздвигнутом Моше жертвеннике в Рефидим.
Тем не менее, Итро не остается у горы Синай, но пускается в обратный путь перед самым дарованием Торы. По какой причине? Почему Итро не остался со всеми на дарование Торы, чтобы окончательно завершить процесс трансформации языческого жреца в служителя истинного Бога? И Моше отпускает его, даже не пытаясь переубедить?
В продолжение раздела рассказано о совете, который дал Итро Моше, касательно назначения судей, которые бы облегчили Моше его деятельность, и Моше в самом деле последовал его совету. "И послушался Моше голоса тестя своего, и сделал все, что он сказал. И выбрал Моше способных людей из всего Израиля, и поставил их главами над народом..." Это также вызывает удивление: израильтяне добрались до Рефидим не ранее , чем 23 ияра (до пустыни Син они дошли 15 числа второго месяца, тогда они стали жаловаться на голод и получили ман; семь дней спустя они в первый раз соблюдали субботу – ведь в субботу не собирают ман - и только после этого отправились в путь к Рефидим). Получается, что они оставались в Рафидим не долее недели, до начала месяца сиван, когда они тронулись в путь по направлению к горе Синай, и в эту неделю произошла война с Амалеком , и тогда же прибыл Итро, и в это же время были назначены судьи – процесс, который должен был занять какое-то время. Однако из слов Моше в книге Дварим возникает впечатление, что назначение судей произошло на второй год после выхода евреев из Египта, незадолго до того, как они оставили гору Синай и двинулись по направлению к Земле Обетованной, не в Рефидим, а у горы Синай, а не в Рефидим: "Господь, Бог наш, говорил нам в Хореве так: "Полно вам жить у горы этой..." И я сказал вам в то врея так: "Не смогу я один носить вас... Изберите себе мужей, мудрых и разумных, и знатных по коленам вашим, и я поставлю их во главе вас... И взчл я глав колен ваших, мужей мудрых и знатных и назначил их..."" (Дварим, 1:6-15) В приведенном месте вообще не упоминается Итро, из чего, казалось бы, следует, что назначение судей было инициативой самого Моше?
В Талмуде (Звахим 116) приведено мнение, согласно которому Итро прибывает к евреям уже после дарования Торы (после Дня Искупления, когда были дарованы вторые скрижали завета), и это объясняет стих из раздела "Беаалотеха": "И сказал Моше Ховаву, сыну Реуэля мидьянитянина, что был тестем Моше: "Мы отправляемся в то место, о котором Господь сказал: "его отдам вам". Иди с нами, и мы воздадим тебе добром..." Но он сказал ему: "Не пойду; а на свою землю и свою родину пойду". И сказал тот: "Не оставляй же нас..." (Бемидбар 10:29-32). Там не говорится, что ответил Ховав, тесть Моше – остался ли он или вернулся к себе на родину. Следует отметить, что из употрбленного на иврите оборота, неясно, к кому именно относятся слова «тесть Моше», - к Ховаву или к его отцу Реуэлю. На основании книги Судей, складывается впечатление, что Ховав – тесть Моше, то есть Итро, а не его сын, - как сказано: « «Из сыновей Ховава, тестя Моше» (Шофтим, 4).
Если так, то получается, что Ципора и дети Моше прибыли уже после дарования Торы и не участвовали в получении Торы, и если так, почему Тора отступает от хронологической последовательности изложения событий, размещая сообщение о приходе Итро перед рассказом о даровании Торы на горе Синай?
В связи с этим возникает вопрос: где сказано о том, что Моше отослал свою жену с сыновьями обратно к её отцу, Итро? Когда это произошло?
В последний раз о Ципоре упоминается в разделе «Шмот» — в рассказе о том, как Моше, исполняя повеление Всевышнего, отправился из Мидьяна в Египет. Мы знаем, что «взял Моше жену свою и сыновей своих и посадил их на осла». Мы знаем также, что произошло в пути с одним из его сыновей: Сслучилось дорогою на ночлеге, что встретил его Господь и хотел умертвить его», но Ципора «взяла каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего», и этим поступком спасла его жизнь.
После раздела «Шмот» ни разу не упоминались ни жена Моше, ни его сыновья, нигде не говорится, что она была отослана назад к Итро — и если была, то почему это произошло.
Наше недоумение усиливается, когда мы узнаём вдруг, что «Итро взял Ципору и двух ее сыновей». Почему здесь Элиэзер и Гершон определяются только через связь с матерью,Ципорой — разве они не были также сыновьями Моше?! Но сразу после этого сказано: «И пришёл Итро, тесть Моше, и сыновья его, и жена его к Моше в пустыню, где расположился он станом у горы Божией». Очевидно, что слова «сыновья его» и «жена его» относятся не к Итро, а к Моше — так почему же вначале не сказано «его сыновья», и почему жена Моше упоминается только в связи с ними и после них и даже не названа по имени, в отличие от предыдушего стиха, в котором сказано: «И взял Итро… Ципору, жену Моше»?
Мидраш говорит, что Моше развёлся с женой. Но слова «его жена», «жена Моше», которые несколько раз встречаются в нашем разделе, свидетельствуют о том, что он не разводился с Ципорой, а лишь на время послал её в Мидиан к отцу.
Когда Итро появляется в стане Моше в пустыне, он обращается к своему зятю: «Я тесть твой, Итро, иду к тебе, и жена твоя, и оба сына её с нею». Здесь вначале упоминается жена, а сыновья — после неё и в связи с нею — как сопровождающие, но они по-прежнему не названы сыновьями Моше. Чем объясняются эти изменения в тексте, почему об одних и тех же людях говорят вначале «её сыновья», потом «его сыновья», а затем снова «её»?
Вероятно, Моше действительно собирался взять свою семью с собой в Египет, но то, что произошло на месте ночлега с одним из его сыновей, заставило его переменить решение.
Важно помнить, что перед самым этим событием Моше услышал от Всевышнего: «И скажешь ты фараону: так сказал Господь: «Сын Мой, первенец Мой — Израиль». И Я сказал тебе: Отпусти сына Моего, чтобы Он мне служил. Но ты не согласился отпустить его, и вот, Я убью сына твоего, первенца твоего». То, что произошло почти сразу же после этих слов Всевышнего — «...дорогою на ночлеге встретил его Господь и хотел умертвить его» (Шмот, 4) вызвало у Моше опасения, что казнь первенцев может распространиться и на его старшего сына. Его сыновья росли под опекой Итро — «жреца Мидьянского» — и не испытали, как другие сыновья Израиля, тягот египетского рабства. Может быть, окажется, что они – в отличие от еврейских первенцев, перенесших все тяготы рабства - не достойны спасения во время казни первенцев?
Поэтому Моше отправил Ципору и их сыновей обратно в Мидьян, к Итро. При этом он, конечно, хотел, чтоб его сыновья, избежав опасности во время казни первенцев, присоединились к народу Израиля, дабы вместе со всеми пережили Синайское откровение. Поэтому он условился с Ципорой, чтобы та, узнав об исходе, пришла с детьми на гору Божию, в Хорев, где ему сказал ему Всевышний: «При выводе твоём народа из Египта вы совершите служение Богу на этой горе». (Шмот, 3)
Как только Итро узнал о выходе из Египта, он немедленно направился к Моше вместе с Ципорой и её сыновьями (которые до тех пор находились на попечении его дочери и его самого) к назначенному месту встречи — к Божией горе Хорэв.
Моше со всем народом Израиля был тогда ещё в Рефидим. Но Рефидим находится недалеко от горы Хорэв, о чём говорится в предыдущем разделе: «Вот, Я стану перед тобой там, на скале Хорэве, и ты ударишь в скалу, и выйдет из неё вода». Понятно, насколько близко от горы Хорэв находится Рефидим: когда Моше ударяет по скале в Хореве, вода течёт ручьём в Рефидим.
Когда Итро подходит к Божией горе, сыновья Моше выходят из опеки деда («жреца Мидьянского») и переходят под опеку своего отца — Моше, извлекающего воду из Божией горы Хорев. И именно здесь семья Моше названа его сыновьями и его женой.
Однако сам Итро, явившись к горе Хорев, отправляет посланцев к Моше в Рефидим с вестью: «Я, тесть твой Итро, иду к тебе, и жена твоя, и оба сына её с нею». Итро ещё не осознал происшедшей перемены: ему кажется, что его дочь и внуки все еще пребывают под его покровительством, а под опеку Моше перейдут только после того, как встретятся с отцом.
Но в таком случае получается, что Итро вернулся в Мидьян ещё до того, как сыны Израиля расположились станом у подножия горы Синай. Почему он это сделал? И если он действительно потом вернулся к себе на родину («И отпустил Моше Итро, тестя своего, и ушел он к себе в страну свою»), то кто такой Ховав, " сын Реуэля мидьянитяника, что был тестем Моше ", которого Моше позднее просит остаться с сыновьями Израиля: «Не оставляй же нас, потому что ты знаешь стоянки наши в пустыне и будешь нам глазами»? Если этот человек — Итро, то когда он вернулся из Мидьяна?
Эти несоответствия устраняются, если мы преположим, что Ховав — это не сам Итро, а его сын.о. Реуэль — это сам Итро, тесть Моше, а Ховав — его сын. Докзательством того, что Реуэль и есть Итро, может послужить стих из раздела «Шмот»: «А у жреца мидьянского семь дочерей… И пришли они к Реуэлю, отцу своему».
Реуэль — Итро — действительно возвращается в свою страну перед Синайским откровением. Моше следует его совету — назначает судей; но происходит это не сразу после их встречи, а только после возведения скинии, перед походом в страну Израиля. Рассказ о том, как Моше назначает способных людей на должность судей, относится к будущему; в то время, о котором рассказывается в нашей главе, перед Синайским откровением, не было возможности заниматься отбором людей и организацией.
(В разделе «Дварим» мы приводим дополнительное объяснение: возможно, судьи назначались дважды. В первый раз это призошло после прихода Итро, а вторично — уже перед походом в страну Израиля).
Сын Итро, Ховав, либо остался с сыновьями Израиля до Синайского откровения, либо, после ухода вместе с Итро, впоследствии пришёл обратно - сам, потому что его отец был уже слишком стар, что вернуться. Это к нему, Ховаву, обращена просьба Моше остаться с сыновьями Израиля на их пути в страну Израиля и «быть им глазами». Нам неизвестно, остался Ховав с ними или ушёл; возможно, после греха разведчиков, когда Всевышний наказал народ скитаниями в пустыне в течение сорока лет, Ховав решил вернуться на родину, как хотел вначале.
Неясно однако, почему в Книге Судей сказано: "А Хевер-кейниец отделился от кейнийцев, потомков Ховава, тестя Моше" (Шофтим, 46:11). Стало быть, Ховав – все-таки сам тесть Моше, а не сын тестя? Эту пооблему можно разъяснть с помощью еще одного несоответствия, также связанного с упоминанием Хевера в Книге Судей. Сказано: "И сыны Кейни, тестя Моше, поднялись из города пальм..." (Шофтим, 1:16). Но разве Кейни – не сын Ховава, как было сказано в приведенном выше стихе? Каково же значение оборота "тесть Моше"? Таким орбразом, приходится заключить, что определение "тесть Моше" применяется и к самому Итро, и ко всем его потомкам! Оно становится чем-то вроде фамилии, передающейся по наследству, хотя впоследствии преобладающим стало наименование потомков Итро как "кейнийцев".
Но где же были потомки Итро на протяжении сорока лет скитаний еврейского народа по Синайской пустыне? Почему они не влились в народ Израиля? Как видно из Писания, на протяжении столетий вплоть до разрушения Первого Храма, они сохраняли свою самобытность и идентичность, живя бок о бок с еврейским народом. Люборытно также, что рассказ в о приходе Итро в нашем разделе приведен сразу же вслед за повествованием о войне с Амалеком. На протяжении столетий, потомки Итро – кейнийцы – жили в непосредственной географической близости с Амалеком. Случайно ли это сочетание дискурсивной и географической близости?
Во-первых, следует отметить, что Амалек упомянут в благословениях Билама: "увидел он Амалека, и произнес притчу свою, и сказал: первый из народов Амалек, но конец его - гибель. И увидел он кейнийца, и произнес притчу свою, и сказал: крепко жилище твое, и устрой в скале гнездо твое. Даже если и разорен будет Каин, то надолго ли Ашур уведет тебя в плен?" (Бемидбар, 24:20-22). Как видно, в благословении Билама два этих соседних народа протиповоставлены друг другу.
Следующее упоминание кейницев в Писании относится к периоду вступления евреев в страну Израиля: "И сыны Кейни, тестя Моше, поднялись из Города Пальм с сынами Йеудиными в пустыню Иудейскую, которая на юге от Арада, и пошли, и поселились среди народа." (Шофтим, 1:16).. Город пальм- это Иерихон, как сказано: "...Область долины Иерихона, города пальм, до Цоара." (Дварим, 34:3). Амалек также связан с Городом Пальм, как сказано: " И собрал тот к себе сынов Аммоновых и Амалекитян, и пошел, и поразил Израиль, и овладели они Городом Пальм " (Шофтим, 3:13).
Кейницы участвовали в войне Барака с Сисрой: " А Хевер, Кейниец, отделился от кейнийцев, от потомков Ховава, тестя Моше, и раскинул шатер Свой у Эйлон-Бецаананнима, что при Кэдеше... Сисра же бежал пеший к шатру Яэли, жены Хэвера, Кейнийца, ибо мир был между Явином, царем Хацорским, и домом Хэвера, Кейнийца" (Шофтим, 4: 11, 17). Согласно мидрашу, Яэль приняла иудаизм (см. Ялкут Шимони, "Вайешев", 146). Стало быть, кейнийцы в целом не влились в народ Израиля и не приняли на себя соблюдения Торы, помимо семи общечеловеческих заповедей.
В следующий раз упоминание о кейницах появляется в рассказе о еврейской истории в период царствования Шауля: "И сказал Шауль Кейнийцу: уйдите, выйдите прочь из среды амалекитян, чтобы мне не погубить вас вместе с ними; ты же сделал добро всем сынам Израиля при выходе их из Египта. И ушел Кейниец из среды Амалека"(Шмуэль 1, 15:6). Как мы видим, кейнийцы по-прежнему были соседями Амалека, однако Шауль решает воздать им добром за помощь, оказанную некогда еврейскому народу их предком – видимо, оно имеет в виду описанную в данном разделе роль Итро в создании административно-юридической системы еврейского общества. На основании слов Шауля ("при выходе их из Египта") можно заключить, что Итро прибыл еще до получения Торы – сразу же после исхода; в противоположность Амалеку, атаковавшему беглецов из Египта в Рефидим, Итро спешил к ним, стремясь им помочь.
Затем кейнийцы упомянуты в истории Давида. "И поднимался Давид и люди его, и нападали на Гешурян и на Гэзриян, и на Амалекитян, которые населяли издавна эту страну до дороги в Шур и до земли Египетской. И поражал Даывид ту страну... И говорил Ахиш: на кого напали вы ныне? И говорил Давид: на юг Иудеи и на юг земли йерахмеэльцев, и на юг земли кейнийцев" (Шмуэль 1, 27:8-10). Как видно, амалекитяне располагались у южной части земель кейнийцев, находящихся в дружественных отношениях с еврейским народом. Поэтому Давид специально говорит о них, чтобы ввести в заблуждение Ахиша, дабы тот думал, что он стал на сторону филистимлн и враждует с союзниками своего народа. А когда Давид нанес поражение амалекитянам в Циклаге, он разослал добычу "старейшинам Иудеи, друзьям своим... и что в Рахале, и что в городах Йерахмеэйльских, и что в городах кейнийцев" (Шмуэль 1, 30:26-29). Из этого также видно, что кейнийцы оставались в дружеских отношениях с народом Израиля и продолжали оставаться независимым народом, обитающим по соседству с евреми с амалекитянами.
Кейнийцы упоминаются еще раз в связи с восхождением на престол Йейу, сына Йеошафата. Он был помазан на царство над Израилем одним из учеников пророка Элиши, и ему было порочено свергнуть с престола династию Ахава. "И прибыл он в Шомрон, и перебил всех, оставшихся у Ахава в Шомроне, пока не истребил его по слову Господа, которое Он изрек Элияу" (Мелахим II, 10:17). По пути в Шомрон Йейу встречает Йеонадава сына Рехава, родом из кейницев (в "Хрониках" упоминаются "кейнийцы, произошедшие от Хаммата, отца дома Рехава." (Диврей а-ямим I, 2:55). И в дальнейшем Йеонадав принял активное участие в борьбе с язычниками, сторонниками Ахава: "И пришел Йейу с Йеонадавом, сыном Рехава в дом Бааля.... И истредил Йейу Баала с земли Израильской" (Мелахим II, 10:23-28).
Уже в период после разрушения Первого Храма пророк Иеремия получает особое повеление, относящееся к потомкам Йеонадава, сына Рехава, принадлежащие к племени кейнитов. Рассказ пророка проливает свет на историю кейнийцев в период Первого Храма: " Пойди в дом Рехава и поговори с ними, и приведи их в дом Господень, в одну из комнат, и дай им выпить вина. И взял я Яазанияу, сына Йирмеяу, сына Хавациняу, и братьев его, и всех сыновей его, и весь дом Рехава, И привел я их в дом Господень, в комнату сынов Ханана, сына Игдальяу, человека Божия, которая возле комнаты сановников, над комнатой Маасэйяу, сына Шаллума, сторожа у входа. И поставил я пред сынами дома Рехава чаши, полные вина, и бокалы, и сказал я им: пейте вино. И сказали они: "Не пьем мы вина, ибо отец наш Йонадав, сын Рехава, заповедал нам, сказав: "не пейте вина ни вы, ни сыны ваши вовеки, И дома не стройте, и семени не сейте, и виноградника не засаждайте, и да не будет их у вас; а живите в шатрах все дни ваши, дабы жили вы долгие дни на той земле, где вы пребываете". И повиновались мы голосу отца нашего Йеонадава, сына Рэйхава, - всему тому, что заповедал он нам - не пить вина все дни наши ни нам, ни женам нашим, ни сыновьям нашим и ни дочерям нашим, и не строить домов для жилья нашего, и не иметь нам ни виноградника, ни поля, ни посева. И жили мы в шатрах, и повиновались, и поступали во всем так, как заповедал нам Йеонадав, отец наш".... Так как сыновья Йеонадава, сына Рэйхава, исполнили завет отца своего, который он заповедал им, а этот народ не слушал Меня,.. За это так сказал Господь Воинств, Бог Израилев: не переведется у Йеонадава, сына Рэйхава, муж, предстоящий предо Мною всегда" (Ирмияу 35).
Из сказанного выше мы видим, что племя Кейни на протяжении многих веков жило рядом с Израилем, отделяя его от племени Амалека. Оно поддерживало дружественные отношения с еврейским народом, но не растворилось в нем и оставалось обособленным. Это помогает понять, почему Итро покинул стан Израиля перед Синайским откровением. Итро, а вслед за ним и его сыновья, предавали важное значение тому, чтобы среди семидесяти народов мира был народ, любящий Израиль, исполняющий семь общечеловеческих заповедей и являющийся антиподом Амалека – врага Бога и Его народа. Племя Кейни должно было взять на себя роль такого праведного народа, живущего среди других народов и распространяющего веру в единого Бога. При этом оно не должно было сливаться с еврейским народом, не принимало на себя ярмо всех заповедей Торы и исполняло только семь заповедей, возложенных на всех потомков Ноаха. И поэтому Итро принял решение не присутствовать во время Синайского откровения, чтобы не стать частью еврейского народа, и чтобы на него не распространилась обязанность соблюдать все заповеди Торы. Итро видел свою миссию в том, чтобы быть праведником-неевреем, любящим Ботга, способным обезвредить Амалека и предотвратить опасность его пагубного воздействия. По этой причине племя Кейни жило рядом с Амалеком. Оно не только не попало под его пагубное влияние, но и было союзником Израиля, защищая его от Амалека и поддерживая на всех этапах. Перед разрушением Первого Храма дом Рехавитов, происходивших из потомков Итро, принял решение оставить свои шатры и присоединиться к жителям Иерусалима в то время, когда город был осажден войсками Навуходоноссора, как сказано: «И было, когда поднялся Невухаднецар, царь Вавилона, против страны этой, мы сказали: "давайте уйдем в Иерусалим от войска халдеев и от войска арамейцев": и вот, живем мы в Иерусалиме» (Ирмияу, 35).
Исходя из этого мы можем объяснить, почему, когда Итро, признав: «Теперь я постиг, что Господь [здесь в тексте Торы стоит Тетраграмматон] велик превыше всех богов», сразу же приносит жертву Всевышнему, названному здесь не Господом, а Богом: «И взял Итро, тесть Моше, всесожжение и жертвы Богу, и пришел Аарон и все старейшины Израиля есть хлеб с тестем Моше пред Богом». Почему не сказано, что Итро принес жертву Господу, ведь при упомиании в Торе жертвоприношений Всевышнему Он как правило именуется Господом, а не Богом? И даже когда Ноах, прародитель всех народов мира, приносит жертвы после потопа, он делает это во имя Господа, как сказано: «И устроил Ноах жертвенник Господу» (Берешит, 8).
Приведенное выше толкование помогает разрешить эту проблему. Итро берет на себя роль человека, распространяющего знание о Божетвенной воле среди семидесяти народов мира, которым не ведомо сокровенное Имя Всевышнего. Для них Он – Бог, "Бог богов и Владыка владык", а не Господь. Имя Господь предназначено для народа Израиля. В нашем разделе оно появляется в Декалоге: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской…». Здесь сказано «Господь … Который вывел тебя», а не «… Который создал этот мир», поскольку имя «Господь» связано со сверхъестественным модусом управления мира, и именно исход из Египта доказал тварную сущность мира, продемонстрировав, что творение проникнуто чудом и не сводится к жестким природным законам. Но другими народами Всевышний управляет как Бог – посредством естественных законов мироздания. И поэтому Итро, как праведник народов мира, приносит жертвы Всевышнему как Богу, Творцу миропорядка. Также и давая совет Моше о назначении судей, Итро именует Всевышнего не его сокровенным именем, а Богом: «Теперь послушайся голоса моего, я посоветую тебе, и будет Бог с тобою: будь ты для народа посредником пред Богом и представляй ты дела Богу … Если ты сделаешь это, и Бог повелит тебе, то сможешь устоять…»
Когда Моше восходит на гору Синай, Всевышний говорит ему: «И будете Моим драгоценным уделом из всех народов, ибо Моя вся земля; А вы будете у Меня царством священников и народом святым». Народ Израиля состоит из двенадцати колен, среди которых выделено самое святое колено Леви, а в колене Леви выделен самый святой род потомков Аарона, коэнов. И также среди всех народов мира выделен народ Израиля. Как колено Леви и род коэнов избраны для служения Б-гу, также и Израиль избран из семидесяти народов быть «царством священников».
Но и у прочих народов есть своя миссия – исполнять семь общечеловеческих заповедей. Поэтому Итро предпочел остаться неевреем и служить Всевышнему, находясь среди народов мира.
При даровании Торы на горе Синай в четвертый (и в последний) раз употреблен оборот "говорил Бог" (мы подробно говорили об это в комментариях к разделу "Ваэра"). Каждое употребление такого оборота указывает на наступление нового этапа в развитии мироздания, здесь он вводит рассказ о начале новой эры, которая и являлась целью творения – Всевышний говорит с целым народом: «И говорил Бог все слова сии, сказав: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства».
В нашем разделе Всевышний дарует народу Израиля десять заповедей («И написал на скрижалях слова завета, десятословие» Шмот, 34), которые соответствуют десяти речениям, которыми был сотворен мир (Пиркей Авот, 5.1: «десятью речениями сотворен мир»). Это выводят из того, что в рассказе о сотворении мира девять раз повторяются слова «и сказал Бог», а «В начале» (Берешит) – само по себе речение. И как мы объясняли выше, слово «говорил» указывает на более высокая ступень, чем «сказал», Таким образом, дарование Торы на Синае стоит выше, чем сотворение мира, поскольку в повествовании о нем сказано: "И говорил Бог", - а не "сказал Бог", как в рассказе о творении.
Поэтому после синайского откровения евреи просят Моше: «Говори ты с нами, и мы будем слушать, и пусть не говорит с нами Бог, а то умрем». На это Моше отвечает: «Не бойтесь, ибо для того, чтобы испытать вас пришел Бог и чтобы страх Его был пред лицом вашим, дабы вы не грешили». То есть, во время синайского откровения к ним вернулся исконный образ Божий, который был потерян после грехопадения Адама, с них сошла нечистота, возниркшая в результате первородного греха, и они вернулись в состояние, в котором Адам пребывал в райском саду до грехопадения (оно было утрачено впоследствии в результате греха золотого тельца). Таким образом, десять заповедей исправили то, что было разрушено грехопадением Адама, после того, как мир был сотворен десятью речениями.
Ведь корень слова "говорил" «далет – бет - реш» относится не только к речи; так, слово "ДаВаР" означает «вещь», «предмет». Таким образом, речь Всевышнего создает осязаемую физическую действительность – «речением Божьим сделаны небеса». И потому «народ видел звуки», поэтому именно в пустыне – «ба-МиДБаР» Всевышний дает десять «заповедей», дословно «речений» («ДиБРоТ»), которые создают новую реальность, в которой существует народ Божий – святой избранный народ, царство священников, а святость требует скромности и сокрытия всякой наготы.
Поэтому раздел завершается заповедью священникам: «И не всходи по ступеням на жертвенник Мой, дабы не открылась нагота твоя на нем». Так раздел, начавшийся с рассказа о мидьянском жреце, который стал первым священником Божьим, принесшим жертвы Всевышнему, завершается видением грядущего царства священников, которые восходят на жертвенник, чтобы принести жертву Господу.
/
