נורא דליבא היא תנועה ציבורית המאגדת אנשים איכפתיים שוחרי אמת
בס''ד
«И подошел Йеуда к нему» - корень слова «подошел» - «нун-гимел-шин», а в конце раздела сказано: «И поселился Израиль в стране Египетской на земле Гошен, и владели они ею, и плодились, и весьма умножились». Слово «Гошен» представляет собой перестановку букв «нун-гимел-шин», так есть ли связь между несколькими шагами Йеуды и последующим поселением еврейского народа в земле Гошен?
Йеуда подошел к Йосефу, чтобы говорить с ним с глазу на глаз, без братьев и других египтян, присутствовавших в доме Йосефа (его слуг, домоправителя и, видимо, также переводчика): «Дай молвить рабу твоему слово в уши господина моего» - по-видимому, он говорил с ним на египетском, чтобы не понадобился переводчик.
Почему же Йеуда выбрал такой подход?
Надо сказать, что ведь Йосеф отказался от предложения братьев остаться у него вместе с Биньямином, заявив, что только виновный в краже будет наказан, а тех, кто не согрешил, наказывать нельзя.
А теперь Йеуда собирается предложить себя в рабство вместо Биньямина. Но почему он думает, что Йосеф пойдет на это - ведь он уже отверг идею оставить в рабстве всех братьев, так что, конечно же, не согласится отпустить Биньямина, даже если Йеуда останется вместо него? Ведь египетский вельможа явно стремится блюсти законы, с какой стати он поменяет вора на невиновного?
Видимо, Йеуда стремится говорить с правителем Египта без свидетелей, чтобы убедить его отступить от буквы закона. Для этого важно, чтобы их разговор не слышали посторонние. Тогда после того, как Йеуда наедине убедит Йосефа заменить собой Биньямина, Йосеф сможет заявить, что Йеуда признался ему, что это он украл чашу и спрятал ее в мешок Биньямина. Тогда никто не узнает, что закон был нарушен, и правда останется известна только им.
Но если так, то почему Йеуда должен апеллировать к милости Йосефа и искать возможности поговорить с ним с глазу на глаз? Ведь он может просто заявить во всеуслышание, что это он украл чашу и спрятал ее в мешке Биньямина, и тогда Йосеф будет вынужден освободить Биньямина и сделать Йеуду рабом, иначе он будет противоречить своим собственным словам - «Негоже мне делать такое, Человек, в чьих руках, нашлась чаша будет мне рабом» (Берешит, 44:17). К тому же, сам Биньямин наверняка все время полностью отрицал, что был причастен к краже, и утверждал, что это был навет, поэтому, в тот момент, когда Йеуда признается в краже, Биньямин наверняка будет освобождён, а Йеуда станет рабом. Почему же тогда он предпочитает искать милости Йосефа, если нет никакой уверенности в том, что тот пойдет ему навстречу и освободит Биньямина взамен на него самого?
Также и в речи Йеуды есть несколько нелогичных моментов.
Вначале Йеуда говорит: «Дай молвить рабу твоему слово в уши господина моего, и да не возгорится гнев твой на раба твоего, ибо ты как фараон!». С какой стати Йосефу гневаться на Йеуду, ведь в речи Йеуды нет ничего такого, что могло бы вызвать его гнев; напротив, речь – мольба, обращённая к чувствам Йосефа? Йосеф мог разгневаться разве что на то, что он "подошел" – не попросив предварительно разрешения, это могло быть воспринято как недопустимая дерзость, а то и попытка покушения. Кроме того, что означают слова Йеуды «ибо ты как фараон!»? Есл Йосеф подобен фараону, тем более непростительным мождет показаться дерзкий поступок Йеуды – как он смеет в таком случае приближаться к нему и говорить с ним как с равным? Но Йосеф никак не реагирует на это обращение, и Йеуда начинает свою речь.
Кроме этого, в речи Йеуды есть ряд неточностей. "Господин наш спрашивал рабов твоих, говоря: есть ли у вас отец или брат?" Однако Тора ничего не рассказывает нам о таком вопросе со стороны Йосефа. Братья, будучи заподозренными в соглядатайстве, по собственной инициативе говорят ему: "Нас, рабов твоих, двенадцать братьев, мы сыновья одного человека в земле Ханаанской, и вот меньший теперь с отцом нашим, а одного не стало" (Берешит, 42:13). Помимо этого, Йеуда говорит: "И мы сказали господину моему: есть у нас отец престарелый и маленький мальчик, рожденный на старости; брат его умер, а он остался один от матери своей, и отец любит его". Во-первых, в действительности братья сказали не "один умер", а "одного не стало", что допускает более широкий спектр толкований, включая и исчезновение. Во-вторых, братья в прошлом ни разу не упоминали ни о том, что Биньямин рожден от другой матери, ни о любви к нему Яакова. Как же Йеуда не боится откровенно лгать всесильному правителю Египта? Неужели он настолько полагается на его забывчивость и чего он надеется этим достичь?
Есть две возможности:
Первая – то, что здесь описывает Йеуда, действительно произошло при первой встрече с Йосефом, но Тора не сообщила нам всех подробностей переговоров между Йосефом и его братьями. Для этого предположения есть основание. В предыдущей главе, когда Яаков спрашивает братьев: «Зачем вы сделали мне зло, сказав тому человеку, что у вас есть еще брат?», - они отвечают: «Расспрашивал тот человек о нас и о родстве нашем, говоря: «Жив ли еще отец ваш? есть ли у вас брат?» Мы и рассказали ему. Могли ли мы знать, что он скажет: «Приведите брата вашего»?". Налицо совпадение между тем, что братья рассказывают Яакову и тем, что здесь говорит Йеуда. Согласно версии братьев, они сообщили, что у них есть отец и брат, только когда Йосеф спросил их об этом, а не по собственной инициативе, как это может показаться из описания их встречи в предыдущей главе.
Вторая возможность – Йеуда действительно отклоняется от правды, рассказывая о случившемся, и правильной версией событий является описание, приведенное в главе «Микец». Согласно этому описанию, братья рассказали о младшем брате, оставшимся с отцом, по собственной инициативе. Йосеф не спрашивал их об этом. Основание для этого предположения можно найти в первом диалоге между отцом и братьями, вернувшимися из Египта. – «Человек, начальник той земли, говорил с нами сурово и принял нас за соглядатаев земли той. И сказали мы ему: «мы люди честные; мы не бывали соглядатаями; Нас двенадцать братьев, сыновей отца нашего; одного не стало, а меньший теперь с отцом нашим в земле Ханаанской» (Берешит, 42:30). Из их слов следует, что они рассказали о младшем брате по собственной инициативе, а не по инициативе Йосефа. Когда у них заканчивается пища и они хотят еще раз отправиться в Египет, взяв с собой Биньямина, Яаков их спрашивает: «Зачем вы сделали мне зло, сказав тому человеку, что у вас есть еще брат?», и тогда они, чтобы оправдаться, приводят другую версию происшедшего.
Если правильным является второе предположение, то непонятно, как же Йеуда решился исказить хорошо известные Йосефу факты. Ведь Йосеф мог обвинить его во лжи. Кроме этого, вызывает удивление, что Йеуда не заподозрил, что перед ним его брат. Эту мысль ему мог подсказать целый ряд обстоятельств: египетский вельможа настойчиво требует привести Биньямина; Он дарит ему в пять раз больше подарков, чем остальным братьям; на трапезе он усаживает братьев по порядку их рождения – от старшего к младшему; им возвращают серебро, подложив его в их сумы; пропавший кубок обнаруживается в суме Биньямина, который полностью отрицает свою вину; египтянин настаивает на том, что только Биньямин останется в рабстве, а остальные братья вернутся к себе домой. Из всего этого очевидно, что наместник фараона с самого начала добивался прихода Биньямина в Египет и его целью было - оставить его у себя. И единственное приемлемое объяснение, что перед ними их брат Йосеф. Так как же Йегуда не понял этого?! Вдобавок ко всему кожа египтян была значительно темнее, чем кожа ханаанских народов. Это можно увидеть на настенных росписях, обнаруженных археологами при раскопках в Египте, изображающих встречу представителей Ханаана с египетскими вельможами. Рисунки сохранили свой первоначальный цвет, и ясно видно, что у египтян была темная кожа, а у ханаанейцев светлая. И тем более должны быть светлокожими сыновья Яакова, потомки Шема, пришедшие из Месопотамии. То есть Йосеф даже внешне отличался от остальных египтян. Вероятно, что и говорил он с акцентом. Да и Шимон, находясь около года в заключении в Египте, наверняка слышал от других заключенных или от тюремщиков историю о молодом человеке, который в одночасье превратился в наместника Египта. И скорее всего до Шимона, и даже до его братьев, дошли слухи о том, что этот юноша был заключенным в тюрьму рабом-чужеземцем. Следовательно, Йеуда мог подозревать, что перед ним действительно Йосеф, но, возможно, он не был в этом уверен, так как наместник Египта беседовал с братьями через переводчика, то есть братья находились на почтительном расстоянии от него, как это принято во всех царских дворцах, почти не слышали его голос и не видели его вблизи.
Йеуда понимал, что если перед ним Йосеф, то нет никакого смысла заявлять: «Я украл эту чашу и положил его в суму Биньямина!». Ведь в таком случае обнаружение чаши говорит о том, что сам Йосеф, желая оставить Биньямина у себя в Египте, распорядился подложить его туда. Йосеф сразу поймет, что Йеуда лжет ради спасения Биньямина, и придумает другой способ оставить его у себя в Египте. В самом деле, Йосеф только что сказал не: «Кто украл, тот будет мне рабом», - а: «человек, в чьих руках нашлась чаша, будет мне рабом» (Берешит, 44:17). Словно Йосеф подготавливает почву для того, чтобы в любом случае оставить у себя именно Биньямина, так что даже если Йеуда попытается взять вину на себя, Йосеф, сославшись на принятое уже решение, ответит, что так или иначе у него останется именно тот, в чьих вещах была найдена чаша.
Поэтому Йеуда действует иначе: прежде всего он подходит к Йосефу близко, чтобы говорить с ним напрямую, без посредников, чтобы отчетливо видеть его лицо и слышать голос, и заговаривает с ним без переводчика, по-египетски, чтобы услышать акцент Йосефа. И если второе лицо в Египте после фараона позовет стражу, чтобы схватить дерзкого пришельца, Йеуда поймет, что ошибся, а если позволит приблизиться и говорить, то очень может оказаться, что это действительно Йосеф, которому любопытно послушать, что скажет тот, кто продал его в рабство. Когда Йеуда подходит, и его не прогоняют, он просит Йосефа не гневаться на то, что он собирается сказать, даже если в его словах будет что-то, что выглядит неточностью или ложью, «ибо ты то же, что фараон», - когда ты стоял перед фараоном, у снов, которые ты должен был разгадать, было три разных варианта (как мы подробно объяснили в комментарии на предыдущий раздел), из сочетания которых сложилось истинное толкование, так что и мои слова содержат особый смысл.
Йеуда собирался сообщить подробности об их семье таким образом, чтобы если перед ним Йосеф, он позволит ему говорить, страстно желая услышать вести о доме и об отце. Если же важный вельможа прервет его, и скажет: «Ты лжешь!», - Йеуда поймет, что это все-таки не Йосеф, и тогда сможет поспешно заявить: «Кубок украл я, возьми меня рабом вместо Биньямина». Поэтому он намеренно начинает с лжи: «Господин мой спрашивал рабов своих, говоря: есть ли у вас отец или брат?». Если египтянин скажет: «Неправда! Я обвинил вас в том, что вы соглядатаи, вы сами заговорили об отце и брате» (как это описано в предыдущем разделе), - Йеуда будет знать, что перед ним не Йосеф и «признается» в краже кубка, но если тот продолжит слушать не прерывая, - это может быть только Йосеф. Тогда нужно заставить его расчувствоваться, чтобы под влиянием нахлынувших эмоций тот раскрыл свои карты и прекратил игру. Ведь у Йеуды нет никакой возможности напрямую вынудить Йосефа раскрыться, если тот в этом не заинтересован, попытка говорить с ним напрямую может лишь ухудшить их положение.
Поэтому Йеуда затрагивает самую чувствительную для Йосефа тему – его любовь к отцу и любовь отца к нему. Йеуда понимает, что если перед ним действительно Йосеф, то причина, по которой он столько лет не посылал вестей отцу в Ханаан, в том, что он считает, что отец согласился на его продажу, или думает, что не сумел исполнить возложенное на него отцом задание – помириться с братьями. Так что Йеуда старается убедить Йосефа, что отец не забыл и все еще любит его. Понятно, почему именно Йеуда подозревает, что перед ними Йосеф: ведь, как мы объяснили в разделе «Вайешев», именно он предложил не убивать Йосефа, а продать его в рабство, рассчитывая, что если Йосеф действительно избранник и его снам предстоит сбыться, Всевышний защитит его и докажет его правоту, а если нет – он так и останется рабом. Поэтому братья не должны убивать его, а только убрать подальше от отца, у которого он находится на особом положении и который поддержит его притязания, даже если тот не будет достоин первенства среди братьев, как то произошло в предыдущем поколении, когда близость Эсава с отцом едва не лишила Яакова благословений. Именно Йеуда, который помнит, почему предлагал не убивать, а продать Йосефа, все время ожидал увидеть, что получилось из этой продажи. И теперь, встретив выскопоставленного египетского вельможу, проявляющего к ним столь необычный интерес, и став свидетелем всей драмы с Биньямином, в результате которой тому, казалось бы, придется остатся в Египте, Йеуда не мог не заподозрить, что перед ним пропавший Йосеф. Основываясь на этом предположении, он выстроил правильную линию поведения, заставившую Йосефа раскрыться.
Поэтому когда Йосеф не прерывает Йеуду, тот продолжает: "И мы сказали господину моему: есть у нас отец престарелый и маленький мальчик, рожденный в старости; брат его умер, а он остался один от матери своей, и отец любит его".Слова об отцовской любви и ребенке, рожденном на старости лет, вызывают ассоциацию с самим Йосефом, как сказано: "А Израиль любил Йосефа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его" (Берешит, 37:3). Кроме этого, подчеркивая старость Яакова, Йеуда должно быть хотел вызвать у Йосефа мысль о том, что лучше не тратить время, а как можно скорее сообщить ему правду. Йеуда говорит: "Брат его умер", - понимая, что это скорее всего не так, чтобы показать душевное состояние Яакова, который перенес все свою любовь к Йосефу на Биньямина, думая, что Йосеф умер, а не потому, что посчитал его недостойным. Он отмечает также, что Яаков продолжает помнить и скорбеть по Рахели, и другая жена не вытеснила ее из его сердца. Приблизившись к Йосефу, Йекуда имеет возможность наблюдать за изменением его выражения лица и увидеть, вызовут ли особую реакцию его слова? "Брат его умер".
Далее Йеуда говорит: "И ты сказал рабам твоим: сведите его ко мне, и я взгляну на него". В действительности Йосеф сказал им следующее: "Брата же вашего меньшего приведите ко мне, тогда будут подтверждены слова ваши, и вы не умрете" (Берешит, 42:20). Здесь Йеуда искусно вплетает в свою речь истинную причину, по которой Йосеф – если стоящий перед ним вельможа был действительно им – хотел, чтобы братья привезли к нему Биньямина. Эти слова призваны показать ему, что Йеуда понял, кто он такой и каковы его мотивы. Тем не менее, его слова не вызывают возражений, и он имеет возможность беспрепятственно продолжать.
"И мы сказали господину моему: не может отрок оставить отца своего; и если он оставит отца своего, тот умрет". Отец пережил исчезновение Йосефа, но не периживет потерю последнего из сыновей Рахели. Если Йосеф думает, что он оставит Биньямина у себя, и все уладится, он глубоко заблуждается; его желание защитить брата может убить его отца. "И сказал нам раб твой, отец мой: вы знаете, что двоих родила мне жена моя". Только двоих? И разве у Яакова была только одна жена? Однако в действительности Яаков вообще не говорит им ничего подобного. В сущности эти слова призваны передать Йосефу, что Яаков по-прежнему считает Рахель своей единственной подлинной женой, и два ее сына занимают особое место у него в сердце. "И ушел один от меня, и я сказал: верно он растерзан, и я не видал его доныне". "Один" – единственный, тот, кто был мне особенно близок. "Верно он растерзан" – здесь Йосеф впервые узнает, что отец считает его погибшим и ничего не знает о его продаже. Значит, опасения Йосефа не справедливы: отец не одобрил поступка братьев и не разочаровался в нем, сочтя, что тот не выдержал испытания. "Я не видел его доныне" – считая его мертвым, отец по-прежнему тоскует по нему и каким-то непостижимым образом надеется его еще увидеть. В противоположность тому, что думает Йосеф, любовь к нему Яакова не угасла, а только усилилась.
"Если и этого возьмете от лица моего и случится с ним несчастье, то сведете вы седину мою с горестью в преисподню". "И этого" – главное место в отцовском сердце по-прежнему занимает Йосеф! "А теперь пусть раб твой останется вместо отрока рабом у господина моего, а отрок пусть взойдет с братьями своими. Ибо как взойду я к отцу моему, когда отрока нет со мною? Как бы не увидеть мне бедствия, которое постигнет отца моего?" Здесь Йеуда впервые предлагает себя взамен Биньямина. Если перед ним не Йосеф, то этому человеку все равно, кто будет у него рабом, и если он проявит свое согласие, Йеуда "признается" в краже с тем, чтобы не был нарушен закон. Это под силу всемогущему правителю Египта, ибо он "как фараон" и вынесенное им решение не будет оспорено. Если же перед ним Йосеф, на него должно произвести впечатление, что тот, кто некогда был инициатором его продажи, теперь готов стать рабом, защищая сына Рахели (в то время, как ранее не предложил себя взамен другого сына Леи, Шимона). Стало быть, братья не ненавидят Биньямина, сын Леи готов стать рабом, чтобы освободить сына Рахели, братья не завидуют Биньямину, несмотря на явное предпочтение, оказываемое ему Йосефом, и поддерживают его, даже не будучи полностью уверенными в его невиновности. Это полное исправление греха продажи Йосефа. Поэтому Йосефу нет надобности спасать от них Биньямина. Самопожертвование Йеуды и других братьев, готовых остаться в рабстве, показывает, что они также избраны и достойны стать основой народа Израиля.
И вот Йосеф, не способный больше сдерживаться, отсылает всех от себя и говорит братьям: «Я Йосеф, жив ли еще отец мой? Но не могли братья его отвечать ему, потому что они смутились пред ним». Но все ли братья смутились, или же Йеуда — нет? И отчего Йосеф спрашивает, жив ли еще отец? И так ясно, что жив, ведь Йеуда раз за разом повторяет, что Яаков может не перенести, если Биньямин не вернется.
Комментарий «Бейт а-Леви», принадлежащий перу рабби Йосефа Дова а-Леви Соловейчика (1820-1892), приводит следующее объяснение: именно из-за слов Йеуды, что Яаков может умереть от горя, если не вернется Биньямин, Йосеф и задает свой вопрос. «Я Йосеф; так жив ли еще мой отец? Почему, продавая меня, вы не боялись, что отец умрет от горя, — и раз уж он еще жив, значит, переживет, и если Биньямин останется здесь и не вернется»
Однако этого объяснения недостаточно. Если все было так, Йосеф должен был высказать это соображение Йеуде, когда они говорили с глазу на глаз. Ведь это Йеуда приводит аргумент про отца, а не братья, которые даже не слышали их разговора. Почему же Йосеф оставляет в зале братьев, чтобы спросить: «Жив ли отец мой?» И почему его голос срывается в плач, если он хотел уколоть их за то, что они его продали, не подумав о чувствах отца?
Представляется, что Йосеф дейтвительно убежден Йеудой, что отец не знает о его продаже и считает его растерзанным; и есть реальная опасность для его жизни, если Биньямин не вернется. И самоотверженность, с которой Йеуда защищает Биньямина, показала Йосефу, что его братья достойны стать коленами народа Божьего. Поэтому Йосеф открывается им и спрашивает: «Жив ли отец мой», — не «наш отец», но «мой», т. е. жива ли еще любовь отца ко мне? Можно ли еще оживить нашу с ним связь, или уже поздно?
И братья смущены, поскольку у них нет ответа на такой вопрос. Только когда сообщают Яакову, что Йосеф жив, и показывают присланные повозки, которые отвезут его к сыну, сказано: «И ожил дух Яакова, отца их». Вот он ответ: до этого момента Яаков-отец-Йосефа не жил, и только теперь пробудился к жизни — но не только как отец Йосефа, но как отец их всех. Ведь все они — родоначальники колен, не кто-то один, а каждый из них является избранником.
И тогда «сказал Иосеф братьям своим: подойдите ко мне. И они подошли». Подошли те, кто были смущены, — Йеуде не было нужны подходить, он уже стоял рядом с Йосефом и уже догадался по его речи, кто перед ним. Теперь же Йосеф подзывает и остальных, чтобы они разглядели его лицо и узнали его голос.
«И он сказал: я Иосеф, брат ваш, которого вы продали в Египет», — несмотря на то, что вы продали меня, я остаюсь вашим братом и не испытываю ненависти. В этот момент Биньямину открываются две вещи: что Йосеф был продан в рабство десятерыми братьями, и что сам Биньямин вовсе не подозревается в воровстве. И так оба сына Рахели были очищены в глазах братьев: Йосефа больше не считают злодеем, которого следовало продать, а Биньямина — вором.
И Йосеф не просто прощает и не таит в сердце злобы — нет, он стремится приободрить братьев, чтобы не терзались оттого, что продали его: «Но теперь не печальтесь, и да не покажется вам досадным, что вы продали меня сюда; потому что для сохранения жизни послал меня Бог пред вами». Т.е. Йосефу понятно, что все случившееся с ним было предопределено свыше ради определенной цели - дабы проложить дорогу сыновьям Яакова, которым начертано стать родоначальниками двенадцати колен и жить в чужой стране, в земле египетской. Придя к такому выводу, он немедля принимается уговаривать братьев переселиться в Египет, он полон радости от того, что и братья его избраны Небом и что он ошибался на их счет. Это доказывает, что и в юности он следил за братьями с чистыми и неэгоистичными намерениями. Ведь как только оказалось, что они достойны быть родоначальниками колен, его охватвает чистосердечная радость, и он не помнит им зла. Он видит в них исполнителей Божьей воли, отправивших его в Египет, чтобы проложить дорогу народу Израиля.
«И послал меня Бог пред вами, чтобы оставить вас на земле и сохранить вашу жизнь до великого спасенья». — Я был послан сюда ради вас, чтобы вы смогли стать коленами Израиля. Вы должны жить в чужой земле, в Египте, и вот: «Поторопитесь, взойдите к отцу моему и скажите ему… сойди ко мне, не медли. И ты поселишься в земле Гошен; и будешь близ меня», — в земле Гошен, изолированной от прочего Египта, чтобы не смешиваться с окружающими народами. Так в Египте создается изолированный анклав еврейского народа. Те же потомки Израиля, что покидали его и смешивались с египтянами, навлекли в итоге на свой народ притеснения и каторжную работу с невыполнимыми нормами. «А притеснители торопят, говоря: выполняйте работы ваши, назначенные на каждый день, как и тогда, когда была солома» (Шмот, 5:13).
«И вот, очи ваши видят и очи брата моего Биньямина, что мои уста говорят с вами». Приблизившись к Йосефу, братья узнают его и его голос, то есть вблизи его можно было опознать, и это подтверждает предположение, что Йеуда подошел к Йосефу, чтобы подтвердить возникшее у него подозрение (правда, в предыдущем разделе описано, как братья участвовали с Йосефом в совмстной трапезе, но это не означает, что они находились рядом с ним – возможно, как высокопоставленная особа, Йосеф сидел на некотором расстоянии, во главе стола).
"И пал он на шею Биньмину, брату своему, и плакал, и Биньямин плакал на шее его". Но про остальных братьев сказано лишь, что Йосеф целовал их и плакал над ними, но не упомянуто, что они отвечали ему тем же и плакали. Как это объяснить? Возможно, они до сих пор подозревают, что он готовит им ловушку, или же по-прежнему собирается вытеснить их, лишив их всякой роли в становлении народа Израиля. Именно так он был настроен в юности, а занимаемое им теперь высокое положение, конечно же, поможет это осществить. Ведь сны его исполнились, и возможно, осуществятся также его притязания быть преемником Яакова, и он хочет встретиться с отцом, чтобы настроить его против них? В самом деле, в конце раздела «Вайехи» сказано: «И увидели братья Йосефа, что умер отец их, и сказали: может Йосеф возненавидит нас и воздаст нам за все зло, которое мы сделали ему» (Берешит, 50:16), - из этого видно, что и семнадцать лет спустя после того, как Йосеф им открылся, они до сих подозревают, что он способен причинить им зло, несмотря на то, что все эти годы в Египте он заботится об их пропитании.
«И велели они сказать Йосефу: отец твой завещал пред смертью своею, говоря: Так скажите Йосефу: прости, молю тебя, вину братьев твоих и грех их, хотя они сделали тебе зло; а теперь прости вину рабов Бога отца твоего. И плакал Йосеф, когда говорили (это) ему» (там, там 17-18). В Торе нигде не сказано, что Яаков в самом деле завещал такое, и, возможно, это выдумка для того, чтобы смягчить сердце Йосефа, но самое главное в их словах – «прости вину рабов Бога отца твоего». Братья хотят этим сказать, что они тоже рабы Господа и преемники праотцев, и Йосеф не должен лишать их места в народе Израиля. Это тот же страх и то же опасения, что двигали ими в молодости и побудили их продать его в рабство. Но Йосеф, в силу благородства характера, не гневается на них за это; напротив, он успокаивает их и обещает поддерживать их и их детей (там, там).
Подобно тому, как Йосеф спрашивает: «Жив ли еще отец мой?», Яаков говорит: «Еще Йосеф, сын мой, жив». Йосеф все еще любимый сын, и это проявляется и в благословениях Яакова сыновьям перед его кончиной: в сущности, он передает первородство от Реувена Йосефу.
По прибытии Яакова вместе со всей его семьей в Беэр-Шеву, Всевышний открывается ему в последний раз (с тех пор не открывался ни одному человеку до Моше) и подтверждает слова Йосефа о том, что вся семья должна уйти из земли Израиля в изгнание, переселившись в Египет, как сказано: «Пришельцем будешь ты и потомство твое в земле чужой» (Берешит 15) – «И Он сказал: Я Бог, Бог отца твоего; не бойся сойти в Египет, ибо народом великим Я сделаю тебя там. Я сойду с тобою в Египет, Я и выведу тебя обратно; и Йосеф положит руку свою на глаза твои». Интересно отметить, что в Египет переселяются четырнадцать потомков Рахели (включая Йосефа и его сыновей): «Это сыны Рахели, которые родились у Яакова. Всех душ четырнадцать»), - по числу лет, которые работал Яаков на Лавана за Рахель, и Йосефу становится ясно, что толкование им сна фараона, что семь тощих коров пожрали хороших в отношении сыновей Рахели и Леи, неверно.
Благодаря тому, что Йеуда проявил подлинные качества лидера, сумев таким образом возвратить и Йосефа, и Биньямина, Яаков впервые признает его лидерство , посылая его первым в землю Гошен: « И Йеуду послал он пред собою к Йосефу, чтобы ему указал путь в Гошен». Там поселяются сыновья Израиля, отдельно от египтян. «И поселился Израиль в стране Египетской на земле Гошен, и владели они ею, и плодились, и весьма умножились».
.
«И подошел Йеуда к нему» - корень слова «подошел» - «нун-гимел-шин», а в конце раздела сказано: «И поселился Израиль в стране Египетской на земле Гошен, и владели они ею, и плодились, и весьма умножились». Слово «Гошен» представляет собой перестановку букв «нун-гимел-шин», так есть ли связь между несколькими шагами Йеуды и последующим поселением еврейского народа в земле Гошен?
Йеуда подошел к Йосефу, чтобы говорить с ним с глазу на глаз, без братьев и других египтян, присутствовавших в доме Йосефа (его слуг, домоправителя и, видимо, также переводчика): «Дай молвить рабу твоему слово в уши господина моего» - по-видимому, он говорил с ним на египетском, чтобы не понадобился переводчик.
Почему же Йеуда выбрал такой подход?
Надо сказать, что ведь Йосеф отказался от предложения братьев остаться у него вместе с Биньямином, заявив, что только виновный в краже будет наказан, а тех, кто не согрешил, наказывать нельзя.
А теперь Йеуда собирается предложить себя в рабство вместо Биньямина. Но почему он думает, что Йосеф пойдет на это - ведь он уже отверг идею оставить в рабстве всех братьев, так что, конечно же, не согласится отпустить Биньямина, даже если Йеуда останется вместо него? Ведь египетский вельможа явно стремится блюсти законы, с какой стати он поменяет вора на невиновного?
Видимо, Йеуда стремится говорить с правителем Египта без свидетелей, чтобы убедить его отступить от буквы закона. Для этого важно, чтобы их разговор не слышали посторонние. Тогда после того, как Йеуда наедине убедит Йосефа заменить собой Биньямина, Йосеф сможет заявить, что Йеуда признался ему, что это он украл чашу и спрятал ее в мешок Биньямина. Тогда никто не узнает, что закон был нарушен, и правда останется известна только им.
Но если так, то почему Йеуда должен апеллировать к милости Йосефа и искать возможности поговорить с ним с глазу на глаз? Ведь он может просто заявить во всеуслышание, что это он украл чашу и спрятал ее в мешке Биньямина, и тогда Йосеф будет вынужден освободить Биньямина и сделать Йеуду рабом, иначе он будет противоречить своим собственным словам - «Негоже мне делать такое, Человек, в чьих руках, нашлась чаша будет мне рабом» (Берешит, 44:17). К тому же, сам Биньямин наверняка все время полностью отрицал, что был причастен к краже, и утверждал, что это был навет, поэтому, в тот момент, когда Йеуда признается в краже, Биньямин наверняка будет освобождён, а Йеуда станет рабом. Почему же тогда он предпочитает искать милости Йосефа, если нет никакой уверенности в том, что тот пойдет ему навстречу и освободит Биньямина взамен на него самого?
Также и в речи Йеуды есть несколько нелогичных моментов.
Вначале Йеуда говорит: «Дай молвить рабу твоему слово в уши господина моего, и да не возгорится гнев твой на раба твоего, ибо ты как фараон!». С какой стати Йосефу гневаться на Йеуду, ведь в речи Йеуды нет ничего такого, что могло бы вызвать его гнев; напротив, речь – мольба, обращённая к чувствам Йосефа? Йосеф мог разгневаться разве что на то, что он "подошел" – не попросив предварительно разрешения, это могло быть воспринято как недопустимая дерзость, а то и попытка покушения. Кроме того, что означают слова Йеуды «ибо ты как фараон!»? Есл Йосеф подобен фараону, тем более непростительным мождет показаться дерзкий поступок Йеуды – как он смеет в таком случае приближаться к нему и говорить с ним как с равным? Но Йосеф никак не реагирует на это обращение, и Йеуда начинает свою речь.
Кроме этого, в речи Йеуды есть ряд неточностей. "Господин наш спрашивал рабов твоих, говоря: есть ли у вас отец или брат?" Однако Тора ничего не рассказывает нам о таком вопросе со стороны Йосефа. Братья, будучи заподозренными в соглядатайстве, по собственной инициативе говорят ему: "Нас, рабов твоих, двенадцать братьев, мы сыновья одного человека в земле Ханаанской, и вот меньший теперь с отцом нашим, а одного не стало" (Берешит, 42:13). Помимо этого, Йеуда говорит: "И мы сказали господину моему: есть у нас отец престарелый и маленький мальчик, рожденный на старости; брат его умер, а он остался один от матери своей, и отец любит его". Во-первых, в действительности братья сказали не "один умер", а "одного не стало", что допускает более широкий спектр толкований, включая и исчезновение. Во-вторых, братья в прошлом ни разу не упоминали ни о том, что Биньямин рожден от другой матери, ни о любви к нему Яакова. Как же Йеуда не боится откровенно лгать всесильному правителю Египта? Неужели он настолько полагается на его забывчивость и чего он надеется этим достичь?
Есть две возможности:
Первая – то, что здесь описывает Йеуда, действительно произошло при первой встрече с Йосефом, но Тора не сообщила нам всех подробностей переговоров между Йосефом и его братьями. Для этого предположения есть основание. В предыдущей главе, когда Яаков спрашивает братьев: «Зачем вы сделали мне зло, сказав тому человеку, что у вас есть еще брат?», - они отвечают: «Расспрашивал тот человек о нас и о родстве нашем, говоря: «Жив ли еще отец ваш? есть ли у вас брат?» Мы и рассказали ему. Могли ли мы знать, что он скажет: «Приведите брата вашего»?". Налицо совпадение между тем, что братья рассказывают Яакову и тем, что здесь говорит Йеуда. Согласно версии братьев, они сообщили, что у них есть отец и брат, только когда Йосеф спросил их об этом, а не по собственной инициативе, как это может показаться из описания их встречи в предыдущей главе.
Вторая возможность – Йеуда действительно отклоняется от правды, рассказывая о случившемся, и правильной версией событий является описание, приведенное в главе «Микец». Согласно этому описанию, братья рассказали о младшем брате, оставшимся с отцом, по собственной инициативе. Йосеф не спрашивал их об этом. Основание для этого предположения можно найти в первом диалоге между отцом и братьями, вернувшимися из Египта. – «Человек, начальник той земли, говорил с нами сурово и принял нас за соглядатаев земли той. И сказали мы ему: «мы люди честные; мы не бывали соглядатаями; Нас двенадцать братьев, сыновей отца нашего; одного не стало, а меньший теперь с отцом нашим в земле Ханаанской» (Берешит, 42:30). Из их слов следует, что они рассказали о младшем брате по собственной инициативе, а не по инициативе Йосефа. Когда у них заканчивается пища и они хотят еще раз отправиться в Египет, взяв с собой Биньямина, Яаков их спрашивает: «Зачем вы сделали мне зло, сказав тому человеку, что у вас есть еще брат?», и тогда они, чтобы оправдаться, приводят другую версию происшедшего.
Если правильным является второе предположение, то непонятно, как же Йеуда решился исказить хорошо известные Йосефу факты. Ведь Йосеф мог обвинить его во лжи. Кроме этого, вызывает удивление, что Йеуда не заподозрил, что перед ним его брат. Эту мысль ему мог подсказать целый ряд обстоятельств: египетский вельможа настойчиво требует привести Биньямина; Он дарит ему в пять раз больше подарков, чем остальным братьям; на трапезе он усаживает братьев по порядку их рождения – от старшего к младшему; им возвращают серебро, подложив его в их сумы; пропавший кубок обнаруживается в суме Биньямина, который полностью отрицает свою вину; египтянин настаивает на том, что только Биньямин останется в рабстве, а остальные братья вернутся к себе домой. Из всего этого очевидно, что наместник фараона с самого начала добивался прихода Биньямина в Египет и его целью было - оставить его у себя. И единственное приемлемое объяснение, что перед ними их брат Йосеф. Так как же Йегуда не понял этого?! Вдобавок ко всему кожа египтян была значительно темнее, чем кожа ханаанских народов. Это можно увидеть на настенных росписях, обнаруженных археологами при раскопках в Египте, изображающих встречу представителей Ханаана с египетскими вельможами. Рисунки сохранили свой первоначальный цвет, и ясно видно, что у египтян была темная кожа, а у ханаанейцев светлая. И тем более должны быть светлокожими сыновья Яакова, потомки Шема, пришедшие из Месопотамии. То есть Йосеф даже внешне отличался от остальных египтян. Вероятно, что и говорил он с акцентом. Да и Шимон, находясь около года в заключении в Египте, наверняка слышал от других заключенных или от тюремщиков историю о молодом человеке, который в одночасье превратился в наместника Египта. И скорее всего до Шимона, и даже до его братьев, дошли слухи о том, что этот юноша был заключенным в тюрьму рабом-чужеземцем. Следовательно, Йеуда мог подозревать, что перед ним действительно Йосеф, но, возможно, он не был в этом уверен, так как наместник Египта беседовал с братьями через переводчика, то есть братья находились на почтительном расстоянии от него, как это принято во всех царских дворцах, почти не слышали его голос и не видели его вблизи.
Йеуда понимал, что если перед ним Йосеф, то нет никакого смысла заявлять: «Я украл эту чашу и положил его в суму Биньямина!». Ведь в таком случае обнаружение чаши говорит о том, что сам Йосеф, желая оставить Биньямина у себя в Египте, распорядился подложить его туда. Йосеф сразу поймет, что Йеуда лжет ради спасения Биньямина, и придумает другой способ оставить его у себя в Египте. В самом деле, Йосеф только что сказал не: «Кто украл, тот будет мне рабом», - а: «человек, в чьих руках нашлась чаша, будет мне рабом» (Берешит, 44:17). Словно Йосеф подготавливает почву для того, чтобы в любом случае оставить у себя именно Биньямина, так что даже если Йеуда попытается взять вину на себя, Йосеф, сославшись на принятое уже решение, ответит, что так или иначе у него останется именно тот, в чьих вещах была найдена чаша.
Поэтому Йеуда действует иначе: прежде всего он подходит к Йосефу близко, чтобы говорить с ним напрямую, без посредников, чтобы отчетливо видеть его лицо и слышать голос, и заговаривает с ним без переводчика, по-египетски, чтобы услышать акцент Йосефа. И если второе лицо в Египте после фараона позовет стражу, чтобы схватить дерзкого пришельца, Йеуда поймет, что ошибся, а если позволит приблизиться и говорить, то очень может оказаться, что это действительно Йосеф, которому любопытно послушать, что скажет тот, кто продал его в рабство. Когда Йеуда подходит, и его не прогоняют, он просит Йосефа не гневаться на то, что он собирается сказать, даже если в его словах будет что-то, что выглядит неточностью или ложью, «ибо ты то же, что фараон», - когда ты стоял перед фараоном, у снов, которые ты должен был разгадать, было три разных варианта (как мы подробно объяснили в комментарии на предыдущий раздел), из сочетания которых сложилось истинное толкование, так что и мои слова содержат особый смысл.
Йеуда собирался сообщить подробности об их семье таким образом, чтобы если перед ним Йосеф, он позволит ему говорить, страстно желая услышать вести о доме и об отце. Если же важный вельможа прервет его, и скажет: «Ты лжешь!», - Йеуда поймет, что это все-таки не Йосеф, и тогда сможет поспешно заявить: «Кубок украл я, возьми меня рабом вместо Биньямина». Поэтому он намеренно начинает с лжи: «Господин мой спрашивал рабов своих, говоря: есть ли у вас отец или брат?». Если египтянин скажет: «Неправда! Я обвинил вас в том, что вы соглядатаи, вы сами заговорили об отце и брате» (как это описано в предыдущем разделе), - Йеуда будет знать, что перед ним не Йосеф и «признается» в краже кубка, но если тот продолжит слушать не прерывая, - это может быть только Йосеф. Тогда нужно заставить его расчувствоваться, чтобы под влиянием нахлынувших эмоций тот раскрыл свои карты и прекратил игру. Ведь у Йеуды нет никакой возможности напрямую вынудить Йосефа раскрыться, если тот в этом не заинтересован, попытка говорить с ним напрямую может лишь ухудшить их положение.
Поэтому Йеуда затрагивает самую чувствительную для Йосефа тему – его любовь к отцу и любовь отца к нему. Йеуда понимает, что если перед ним действительно Йосеф, то причина, по которой он столько лет не посылал вестей отцу в Ханаан, в том, что он считает, что отец согласился на его продажу, или думает, что не сумел исполнить возложенное на него отцом задание – помириться с братьями. Так что Йеуда старается убедить Йосефа, что отец не забыл и все еще любит его. Понятно, почему именно Йеуда подозревает, что перед ними Йосеф: ведь, как мы объяснили в разделе «Вайешев», именно он предложил не убивать Йосефа, а продать его в рабство, рассчитывая, что если Йосеф действительно избранник и его снам предстоит сбыться, Всевышний защитит его и докажет его правоту, а если нет – он так и останется рабом. Поэтому братья не должны убивать его, а только убрать подальше от отца, у которого он находится на особом положении и который поддержит его притязания, даже если тот не будет достоин первенства среди братьев, как то произошло в предыдущем поколении, когда близость Эсава с отцом едва не лишила Яакова благословений. Именно Йеуда, который помнит, почему предлагал не убивать, а продать Йосефа, все время ожидал увидеть, что получилось из этой продажи. И теперь, встретив выскопоставленного египетского вельможу, проявляющего к ним столь необычный интерес, и став свидетелем всей драмы с Биньямином, в результате которой тому, казалось бы, придется остатся в Египте, Йеуда не мог не заподозрить, что перед ним пропавший Йосеф. Основываясь на этом предположении, он выстроил правильную линию поведения, заставившую Йосефа раскрыться.
Поэтому когда Йосеф не прерывает Йеуду, тот продолжает: "И мы сказали господину моему: есть у нас отец престарелый и маленький мальчик, рожденный в старости; брат его умер, а он остался один от матери своей, и отец любит его".Слова об отцовской любви и ребенке, рожденном на старости лет, вызывают ассоциацию с самим Йосефом, как сказано: "А Израиль любил Йосефа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его" (Берешит, 37:3). Кроме этого, подчеркивая старость Яакова, Йеуда должно быть хотел вызвать у Йосефа мысль о том, что лучше не тратить время, а как можно скорее сообщить ему правду. Йеуда говорит: "Брат его умер", - понимая, что это скорее всего не так, чтобы показать душевное состояние Яакова, который перенес все свою любовь к Йосефу на Биньямина, думая, что Йосеф умер, а не потому, что посчитал его недостойным. Он отмечает также, что Яаков продолжает помнить и скорбеть по Рахели, и другая жена не вытеснила ее из его сердца. Приблизившись к Йосефу, Йекуда имеет возможность наблюдать за изменением его выражения лица и увидеть, вызовут ли особую реакцию его слова? "Брат его умер".
Далее Йеуда говорит: "И ты сказал рабам твоим: сведите его ко мне, и я взгляну на него". В действительности Йосеф сказал им следующее: "Брата же вашего меньшего приведите ко мне, тогда будут подтверждены слова ваши, и вы не умрете" (Берешит, 42:20). Здесь Йеуда искусно вплетает в свою речь истинную причину, по которой Йосеф – если стоящий перед ним вельможа был действительно им – хотел, чтобы братья привезли к нему Биньямина. Эти слова призваны показать ему, что Йеуда понял, кто он такой и каковы его мотивы. Тем не менее, его слова не вызывают возражений, и он имеет возможность беспрепятственно продолжать.
"И мы сказали господину моему: не может отрок оставить отца своего; и если он оставит отца своего, тот умрет". Отец пережил исчезновение Йосефа, но не периживет потерю последнего из сыновей Рахели. Если Йосеф думает, что он оставит Биньямина у себя, и все уладится, он глубоко заблуждается; его желание защитить брата может убить его отца. "И сказал нам раб твой, отец мой: вы знаете, что двоих родила мне жена моя". Только двоих? И разве у Яакова была только одна жена? Однако в действительности Яаков вообще не говорит им ничего подобного. В сущности эти слова призваны передать Йосефу, что Яаков по-прежнему считает Рахель своей единственной подлинной женой, и два ее сына занимают особое место у него в сердце. "И ушел один от меня, и я сказал: верно он растерзан, и я не видал его доныне". "Один" – единственный, тот, кто был мне особенно близок. "Верно он растерзан" – здесь Йосеф впервые узнает, что отец считает его погибшим и ничего не знает о его продаже. Значит, опасения Йосефа не справедливы: отец не одобрил поступка братьев и не разочаровался в нем, сочтя, что тот не выдержал испытания. "Я не видел его доныне" – считая его мертвым, отец по-прежнему тоскует по нему и каким-то непостижимым образом надеется его еще увидеть. В противоположность тому, что думает Йосеф, любовь к нему Яакова не угасла, а только усилилась.
"Если и этого возьмете от лица моего и случится с ним несчастье, то сведете вы седину мою с горестью в преисподню". "И этого" – главное место в отцовском сердце по-прежнему занимает Йосеф! "А теперь пусть раб твой останется вместо отрока рабом у господина моего, а отрок пусть взойдет с братьями своими. Ибо как взойду я к отцу моему, когда отрока нет со мною? Как бы не увидеть мне бедствия, которое постигнет отца моего?" Здесь Йеуда впервые предлагает себя взамен Биньямина. Если перед ним не Йосеф, то этому человеку все равно, кто будет у него рабом, и если он проявит свое согласие, Йеуда "признается" в краже с тем, чтобы не был нарушен закон. Это под силу всемогущему правителю Египта, ибо он "как фараон" и вынесенное им решение не будет оспорено. Если же перед ним Йосеф, на него должно произвести впечатление, что тот, кто некогда был инициатором его продажи, теперь готов стать рабом, защищая сына Рахели (в то время, как ранее не предложил себя взамен другого сына Леи, Шимона). Стало быть, братья не ненавидят Биньямина, сын Леи готов стать рабом, чтобы освободить сына Рахели, братья не завидуют Биньямину, несмотря на явное предпочтение, оказываемое ему Йосефом, и поддерживают его, даже не будучи полностью уверенными в его невиновности. Это полное исправление греха продажи Йосефа. Поэтому Йосефу нет надобности спасать от них Биньямина. Самопожертвование Йеуды и других братьев, готовых остаться в рабстве, показывает, что они также избраны и достойны стать основой народа Израиля.
И вот Йосеф, не способный больше сдерживаться, отсылает всех от себя и говорит братьям: «Я Йосеф, жив ли еще отец мой? Но не могли братья его отвечать ему, потому что они смутились пред ним». Но все ли братья смутились, или же Йеуда — нет? И отчего Йосеф спрашивает, жив ли еще отец? И так ясно, что жив, ведь Йеуда раз за разом повторяет, что Яаков может не перенести, если Биньямин не вернется.
Комментарий «Бейт а-Леви», принадлежащий перу рабби Йосефа Дова а-Леви Соловейчика (1820-1892), приводит следующее объяснение: именно из-за слов Йеуды, что Яаков может умереть от горя, если не вернется Биньямин, Йосеф и задает свой вопрос. «Я Йосеф; так жив ли еще мой отец? Почему, продавая меня, вы не боялись, что отец умрет от горя, — и раз уж он еще жив, значит, переживет, и если Биньямин останется здесь и не вернется»
Однако этого объяснения недостаточно. Если все было так, Йосеф должен был высказать это соображение Йеуде, когда они говорили с глазу на глаз. Ведь это Йеуда приводит аргумент про отца, а не братья, которые даже не слышали их разговора. Почему же Йосеф оставляет в зале братьев, чтобы спросить: «Жив ли отец мой?» И почему его голос срывается в плач, если он хотел уколоть их за то, что они его продали, не подумав о чувствах отца?
Представляется, что Йосеф дейтвительно убежден Йеудой, что отец не знает о его продаже и считает его растерзанным; и есть реальная опасность для его жизни, если Биньямин не вернется. И самоотверженность, с которой Йеуда защищает Биньямина, показала Йосефу, что его братья достойны стать коленами народа Божьего. Поэтому Йосеф открывается им и спрашивает: «Жив ли отец мой», — не «наш отец», но «мой», т. е. жива ли еще любовь отца ко мне? Можно ли еще оживить нашу с ним связь, или уже поздно?
И братья смущены, поскольку у них нет ответа на такой вопрос. Только когда сообщают Яакову, что Йосеф жив, и показывают присланные повозки, которые отвезут его к сыну, сказано: «И ожил дух Яакова, отца их». Вот он ответ: до этого момента Яаков-отец-Йосефа не жил, и только теперь пробудился к жизни — но не только как отец Йосефа, но как отец их всех. Ведь все они — родоначальники колен, не кто-то один, а каждый из них является избранником.
И тогда «сказал Иосеф братьям своим: подойдите ко мне. И они подошли». Подошли те, кто были смущены, — Йеуде не было нужны подходить, он уже стоял рядом с Йосефом и уже догадался по его речи, кто перед ним. Теперь же Йосеф подзывает и остальных, чтобы они разглядели его лицо и узнали его голос.
«И он сказал: я Иосеф, брат ваш, которого вы продали в Египет», — несмотря на то, что вы продали меня, я остаюсь вашим братом и не испытываю ненависти. В этот момент Биньямину открываются две вещи: что Йосеф был продан в рабство десятерыми братьями, и что сам Биньямин вовсе не подозревается в воровстве. И так оба сына Рахели были очищены в глазах братьев: Йосефа больше не считают злодеем, которого следовало продать, а Биньямина — вором.
И Йосеф не просто прощает и не таит в сердце злобы — нет, он стремится приободрить братьев, чтобы не терзались оттого, что продали его: «Но теперь не печальтесь, и да не покажется вам досадным, что вы продали меня сюда; потому что для сохранения жизни послал меня Бог пред вами». Т.е. Йосефу понятно, что все случившееся с ним было предопределено свыше ради определенной цели - дабы проложить дорогу сыновьям Яакова, которым начертано стать родоначальниками двенадцати колен и жить в чужой стране, в земле египетской. Придя к такому выводу, он немедля принимается уговаривать братьев переселиться в Египет, он полон радости от того, что и братья его избраны Небом и что он ошибался на их счет. Это доказывает, что и в юности он следил за братьями с чистыми и неэгоистичными намерениями. Ведь как только оказалось, что они достойны быть родоначальниками колен, его охватвает чистосердечная радость, и он не помнит им зла. Он видит в них исполнителей Божьей воли, отправивших его в Египет, чтобы проложить дорогу народу Израиля.
«И послал меня Бог пред вами, чтобы оставить вас на земле и сохранить вашу жизнь до великого спасенья». — Я был послан сюда ради вас, чтобы вы смогли стать коленами Израиля. Вы должны жить в чужой земле, в Египте, и вот: «Поторопитесь, взойдите к отцу моему и скажите ему… сойди ко мне, не медли. И ты поселишься в земле Гошен; и будешь близ меня», — в земле Гошен, изолированной от прочего Египта, чтобы не смешиваться с окружающими народами. Так в Египте создается изолированный анклав еврейского народа. Те же потомки Израиля, что покидали его и смешивались с египтянами, навлекли в итоге на свой народ притеснения и каторжную работу с невыполнимыми нормами. «А притеснители торопят, говоря: выполняйте работы ваши, назначенные на каждый день, как и тогда, когда была солома» (Шмот, 5:13).
«И вот, очи ваши видят и очи брата моего Биньямина, что мои уста говорят с вами». Приблизившись к Йосефу, братья узнают его и его голос, то есть вблизи его можно было опознать, и это подтверждает предположение, что Йеуда подошел к Йосефу, чтобы подтвердить возникшее у него подозрение (правда, в предыдущем разделе описано, как братья участвовали с Йосефом в совмстной трапезе, но это не означает, что они находились рядом с ним – возможно, как высокопоставленная особа, Йосеф сидел на некотором расстоянии, во главе стола).
"И пал он на шею Биньмину, брату своему, и плакал, и Биньямин плакал на шее его". Но про остальных братьев сказано лишь, что Йосеф целовал их и плакал над ними, но не упомянуто, что они отвечали ему тем же и плакали. Как это объяснить? Возможно, они до сих пор подозревают, что он готовит им ловушку, или же по-прежнему собирается вытеснить их, лишив их всякой роли в становлении народа Израиля. Именно так он был настроен в юности, а занимаемое им теперь высокое положение, конечно же, поможет это осществить. Ведь сны его исполнились, и возможно, осуществятся также его притязания быть преемником Яакова, и он хочет встретиться с отцом, чтобы настроить его против них? В самом деле, в конце раздела «Вайехи» сказано: «И увидели братья Йосефа, что умер отец их, и сказали: может Йосеф возненавидит нас и воздаст нам за все зло, которое мы сделали ему» (Берешит, 50:16), - из этого видно, что и семнадцать лет спустя после того, как Йосеф им открылся, они до сих подозревают, что он способен причинить им зло, несмотря на то, что все эти годы в Египте он заботится об их пропитании.
«И велели они сказать Йосефу: отец твой завещал пред смертью своею, говоря: Так скажите Йосефу: прости, молю тебя, вину братьев твоих и грех их, хотя они сделали тебе зло; а теперь прости вину рабов Бога отца твоего. И плакал Йосеф, когда говорили (это) ему» (там, там 17-18). В Торе нигде не сказано, что Яаков в самом деле завещал такое, и, возможно, это выдумка для того, чтобы смягчить сердце Йосефа, но самое главное в их словах – «прости вину рабов Бога отца твоего». Братья хотят этим сказать, что они тоже рабы Господа и преемники праотцев, и Йосеф не должен лишать их места в народе Израиля. Это тот же страх и то же опасения, что двигали ими в молодости и побудили их продать его в рабство. Но Йосеф, в силу благородства характера, не гневается на них за это; напротив, он успокаивает их и обещает поддерживать их и их детей (там, там).
Подобно тому, как Йосеф спрашивает: «Жив ли еще отец мой?», Яаков говорит: «Еще Йосеф, сын мой, жив». Йосеф все еще любимый сын, и это проявляется и в благословениях Яакова сыновьям перед его кончиной: в сущности, он передает первородство от Реувена Йосефу.
По прибытии Яакова вместе со всей его семьей в Беэр-Шеву, Всевышний открывается ему в последний раз (с тех пор не открывался ни одному человеку до Моше) и подтверждает слова Йосефа о том, что вся семья должна уйти из земли Израиля в изгнание, переселившись в Египет, как сказано: «Пришельцем будешь ты и потомство твое в земле чужой» (Берешит 15) – «И Он сказал: Я Бог, Бог отца твоего; не бойся сойти в Египет, ибо народом великим Я сделаю тебя там. Я сойду с тобою в Египет, Я и выведу тебя обратно; и Йосеф положит руку свою на глаза твои». Интересно отметить, что в Египет переселяются четырнадцать потомков Рахели (включая Йосефа и его сыновей): «Это сыны Рахели, которые родились у Яакова. Всех душ четырнадцать»), - по числу лет, которые работал Яаков на Лавана за Рахель, и Йосефу становится ясно, что толкование им сна фараона, что семь тощих коров пожрали хороших в отношении сыновей Рахели и Леи, неверно.
Благодаря тому, что Йеуда проявил подлинные качества лидера, сумев таким образом возвратить и Йосефа, и Биньямина, Яаков впервые признает его лидерство , посылая его первым в землю Гошен: « И Йеуду послал он пред собою к Йосефу, чтобы ему указал путь в Гошен». Там поселяются сыновья Израиля, отдельно от египтян. «И поселился Израиль в стране Египетской на земле Гошен, и владели они ею, и плодились, и весьма умножились».
.
