נורא דליבא היא תנועה ציבורית המאגדת אנשים איכפתיים שוחרי אמת
בס"ד
«И было, когда отпустил фараон народ, не повел их Бог по дороге земли филистимской, ибо близка она, ибо сказал Бог: как бы не передумал народ при виде войны, и не возвратились бы они в Египет».
Название нашего раздела «Бешалах» подобно наименованию раздела «Шлах» книги "Бемидбар", и это сходство касается и содержания двух разделов.
Раздел «Шлах» подтвержает опасения, изложенные в начале нашего раздела: там из-за страха перед войной с народами Ханаана был совершён грех разведчиков, вследствие которого еврейский народ в течение сорока лет скитался по пустыне. И если наш раздел завершается сражением с Амалеком, раздел "Шлах" также описывает битву между Амалеком и частью народа Израиля, что дерзнули подняться в гору: «И спустились амалекитяне и [ханаанейцы, обитавшие на той горе, и били их, и громили их до Хормы» (Бемидбар 14:45). И подобно тому, как в нашем разделе Йеошуа, сын Нуна, был избран Моше для сражения с Амалеком, там также отличились Йеошуа и Калев, сын Йефуне, единственные из разведчиков, которые не согрешили. Благодаря своему противостоянию другим разведчикам и народу, Йеошуа был удостоен чести возглавить народ Израиля во время вступления в землю Обетованную. В конце нашего раздела содержится неявная аллюзия на это событие и на будущее главенство Йеошуа: «Запиши это на память в книгу и говори это в слух Йеошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба».
В нашем разделе впервые приведено повеление о соблюдение субботы – ман было запрещено собирать в субботу, и, тем не менее, «и вот, в день седьмой вышли из народа собирать и не нашли». И также в разделе «Шлах» появляется рассказ о собиравшеми дрова в субботу: «И нашли человека, собиравшего дрова в день субботний» (Бемидбар 15:32).
В нашем разделе Израиль дважды высказывает предпочтение своей участи в Египте тяготам и опасностям пути через пустыню:
а) Перед рассечением Красного моря: «И сыны Израиля подняли глаза свои, и вот Египет движется за ними, и весьма устрашились, и возопили сыны Израилевы к Господу. И сказали Моше: разве недостаточно могил в Египте, что ты взял на умирать в пустыне? Чтоэто ты сделал с нами, выведя нас из Египта?.."
б) Перед рассказом о мане: «И сказали им сыны Израилевы: о, кто бы дал нам умереть от руки Господней в земле Египта, когда мы сидели у горшка с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Вот, вывели вы нас в пустыню эту, чтобы уморить все это собрание голодом».
Подобные жалобы содержатся и в разделе «Шлах»: «И роптали на Моше и на Аарона все сыны Исраэля, и сказала им вся община: о, если бы мы умерли в земле Египетской или в пустыне этой умерли бы! … Не лучше ли нам возвратиться в Египет? И сказали они друг другу: назначим главу и возвратимся в Египет» (Бемидбар 14).
Но имеется и важное отличие. В разделе "Шлах" доминирует стихия земли, оставшаяся в пределах страны Израиля в своем косном, допотопном состоянии, и поколение пустыни не желало вступать в Ханаан, чтобы бороться с населявшими его родами Ханаана и с тяжкой материальностью присущей этой земле. Между тем, в нашем разделе центральное место занмиает стихия воды: в нем говорится о рассечении Красного моря, о горькой воде в Маре, опреснённой Моше брошенным в неё деревом, о Эйлим с двенадцатью источниками воды и семьюдесятью финиковыми пальмами, и Рефидим, где не было воды для питья народу, и Моше ударил по скале в Хореве, и вода потекла из неё.
Любопытно, что два доминирующие мотива этих разделов объединены в описанной в разделе «Ноах» истории потопа: стихия воды очистила стихию земли от ее тяжкой материальности, но оставила одно место нетронутым - землю Ханаан, в которой не было потопа («земля не очищенная, не орошаемая дождем в день гнева» (Йехезкель 22)), и здесь, в нашем разделе вода вновь уничтожает нечестивых: египтяне тонут, а еврейский народ проходит через море, идя по суше – он подобен семье Ноаха, плывшей в ковчеге, в то время как все прочее человечество было стерто с лица земли водами потопа.
Аллюзия на это содержится в начале нашего раздела ("И не повел их Бог", "как бы не передумал народ"), где употреблен тот же глагол ("нихем"), что неоднократно встречается в повествовании о потопе. Он связан с именем «Ноах», который также вёл и руководил человечеством при потопе и после него, и также о нём сказано - «Этот утешит нас ("инхамну") в работе нашей и в труде рук наших (Берешит 5:29). И также о поколении потопа сказано – «И разочаровался ("инахем") Господь в том, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: сотру человека, которого Я сотворил, с лица земли… Ибо Я разочаровался ("нахамти") в том, что создал их. А Ноах обрел милость в очах Господа» (Там же, 6).
Вернемся к нашему разделу. В первых его строках упоминается слово «народ», когда говорится о том, что Всевышний не повел народ к горе Синай кратчайшим путем – через землю филистимлян, чтобы народ не испугался войны и не захотел вернуться. (Из этого же места можно сделать вывод , что гора Синай – это не Джабаль Муса в южной части Синайского полуострова, как предполагается по одной из христианских версий толкования текста, а по всей видимости, гора Каркум, расположенная в Негеве, до которой ближе добираться по берегу Средиземного моря, нежели окольным путем вокруг Красного моря, который проделали израильтяне. Также и в разделе "Шмот" Моше пасет скот в Мидьяне, неподалеку от современного Эйлата, и там встречает Аарона, который выходит из Египта ему навстречу, и это указывает на то, что гора Синай находится где-то по дороге из Египта к современному Эйлату – что соответствует местоположению горы Каркум.)
Как видно, речь идет о возможном военном столкновении с филистимлянами, населявшими берег Средиземного моря от Азы до Экрона. Почему же сказано: «И вышли сыны Израиля вооруженными из земли Египетской»? Здесь говорится «сыны Израиля», а не «народ», и если уж они вышли с оружием, то это на первый взгляд противоречит высказанному опасению перед военными действиями: если они вышли с оружием, то, значит, были готовы к тому, что придется воевать, и не страшились этого, так почему же из-за угрозы войны они вернулись бы в Египет? Кроме того, и на том пути, по которому Всевышний ведет их, дело почти доходит до войны – с преследующими их египтянами (от чего их спасает лишь рассечение Красного моря). И также в конце раздела упоминается война Израиля с Амалеком, которая не вызывает в них желания вернуться в Египет, - так почему же Всевышний повел их кружным путем?
И также в продолжении раздела мы видим, что Всевышний указывает Моше в качестве стоянки место , где евреи оказываются в тупике – зажатыми между морем и Египтом, так что фараон преследует их, полагая, что они в ловушке. В сущности, Всевышний таким образом подводит их к столкновению с Египтом. Если целью Всевышнего было, чтобы египтяне утонули в море, то почему же в начале раздела об этом ничего не сказано об этом, зато приводится опасение, что евреи пожелают вернуться в Египет?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо предварительное разъяснение.
В предыдущем разделе сказано: «И отправились сыны Израиля из Рамсеса в Суккот, до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей. А также вышло с ними великое смешение людей, и мелкий и крупный скот, стадо весьма большое» (Шмот, 12:37-38). Многочисленная толпа иноплеменников включает в себя египтян, на которых произвели впечатление казни и они признали Господа Богом и захотели присоединиться к народу Израиля и разделить его участь, а также другие народы, покоренные египтянами – рабы, которых египтяне захватили в плен и которые увидели в исходе возможность освободиться из рабства и покинуть Египет.
Все эти люди не приложили никаких усилий для того, чтобы выйти из Египта: они не делали обрезание, не приносили пасхальную жертву. Чем же они заслужили чудеса, явленные в пустыне – ман, перепелов, колодец, облака Славы, огненный столп, рассечение вод Красного моря. И в особенности, это касается египтян, которые не претерпели тягот рабства и не выполняли каторжные работы, как сыны Израиля, так почему же они удостоились получить такую же награду, которую получили евреи после долгих лет гонений и страданий?
В сущности, слово «народ», употребленное в начале раздела, относится к обеим группам – евреям и многоплеменному "великому смешению" – и соединяет их в единую общность. Интересно, что именно в рассказе о причинах выбора маршрута вышедших их Египта Всевышний впервые после раздела «Ваэра» (тогда Всевышний возвещает Моше, что отныне будет говорить с ним под именем Тетраграмматон, что соответствует особому провидению, не укладывающемуся в рамки естественных законов, и так откроется сынам Израиля; с тех пор в описании казней и во всех повелениях появляется только имя Тетраграмматон), - в нашем разделе именуется Богом, что указывает на управление миром по естественным законам, и по этим законам происходит перемещение народа через пустыню к горе Синай. «Народ» здесь относится и к иноплеменникам, и возникает опасение, что они окажутся недостойным и что именно они, встретившись с опасностью и трудностями, пожелают вернуться в Египет, и увлекут за собой сынов Израиля, несмотря на то, что те вышли с оружием, то есть, готовились к войне.
И в самом деле, в рассказе о рассечении Красного моря, говорится, в основном, о «сынах Израиля», а не о «народе»: «И сказал Господь Моше так: Скажи сынам Израиля, чтобы они возвратились и расположились станом пред Пи- Ахиротом, между Мигдолом и морем, пред Баал-Цефоном; напротив него расположитесь у моря. И скажет фараон о сынах Израиля: они запутались в земле этой, заперла их пустыня. А Я ожесточу сердце фараона, и он погонится за ними, и прославлюсь Я чрез Фараона и чрез все войско его; и познают египтяне, что Я Господь. И сделали они так.» (Шемот, 14:1-4). Говорится о «сынах Израиля», чья вера сильна и которые не испугаются оказаться «запертыми в ловушке» и застигнутыми египтянами. И в то же время это испытание для "народа": присоединятся ли иноплеменники к сынам Израиля , несмотря на то, что они не получили прямого повеления входить в ловушку, или же предпочтут остаться в стороне. Из того, что сказано «И сделали они так», следует, что и иноплеменники присоединились к израильтянам.
Разграничение между употреблением слов "Бог" и "Господь" (*Тетраграмматон"), знаменующих разные модусы управления миром, подтверждается и сказанным ранее: "И узнают египтяне, что Я Господь" (Шмот, 7:5). Какие египтяне здесь имеются в виду – солдаты фараона, которые утонули в море, или те, что остались в Египте и увидев, что отправившаяся в погоню армия не вернулась, поняли, что она была поражена Господом? До того момента Всевышний раскрывался простым египтянам не как Господь, а как Бог, и только фараону, к которому обращался Моше, было известно, что именно Господь ниспосылает на Египет казни.
Изложенная выше концепция помогает понять сказанное: "И возвещено было царю египетскому, что народ бежал". Но ведь никто иной, как фараон изгнал евреев из Египта после казни первенцев! Почему же ему сообщают об их бегстве? А в продолжение стиха сказано: "Что же мы наделали, отпустив Израиль?" Египтяне признают, что они отпустили еврейский народ, что же удивительного в том, что он покинул Египет? И как объяснить попеременное использование здесь слов "народ" и "Израиль"?
Стих становится понятным в соответствии с предложенной выше интерпретацией. Фараон отправил "Израиль", но не "народ" – "великое смешение», множество жителей Египта, временно присоединившихся к евреям. Эти люди покинули страну без разрешения фараона, и неудивительно, что он хочет их вернуть. Но для этого ему надо остановить евреев.
Когда фараон и его войско настигали "Израиль" у Красного моря, "возопили сыны Израилевы к Господу", примкнувшие к евреям египтяне могли присоединиться к своим соотечественникам – к египтянам, преследующим евреев. Возможно, они могли бы избежать кары, предав евеев к ним в руки. Они ведь видели, что евреи в отчаянии упрекают Моше: "Разве недостаточно могил в Египте, что ты взял нас умирать в пустыне? Что это ты сделал с нами, выведя нас из Египта? Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав: отстань от нас, и будем мы работать на египтян? Ибо лучше нам служить египтянам, нежели умереть в пустыне". Разумеется, именно евреи, а не бежавшие с ними египтяне, говорят, что они "служили египтянам". Тем не менее, несмотря на отчаяние "Израиля", присоединившийся к евреям "народ" не раскаивается в сделанном выборе и остается с евреями.
Поэтому Моше обращается ко всем – и к сынам Израиля, и к "народу". "И сказал Моше народу: не бойтесь, стойте и увидите спасение Господне... Господь будет воевать за вас, а вы молчите". Благодаря своей стойкости и готовности разделить судьбу евреев "великое смешение" народа удостаивается чуда и небесной защиты.
Тогда Господь говорит Моше: "Что ты вопиешь ко мне? Скажи сынам Израилевым, и они двинутся". Здесь не упомянут "народ", речь идет только о тех, кто испытал тяготы рабства и, исполнив повеление об обрезании и пасхальной жертве, заслуживает чуда рассечения моря. После того, как море разойдется ради них, за ними смогут пойти и ставшие на их сторону египтяне.
И лишь после того, как войско фараона погибло в морских волнах – "увидел Израиль великую длань, которую явил Господь над египтянами, и благоговел народ перед Господом, и поверили в Господа и в Моше, раба его". Теперь и "народ" признает Господа и верит в посланничество Моше. Тем самым, они показывают, что достойны присоединиться к еврейскому народу и вместе с ним принять Тору на горе Синай.
Таким образом, противостояние с египтянами у Красного моря стало решающим испытанием для присоединившихся к евреям египтян. Если бы еврейский народ пошел прямым маршрутом в страну филистимлян, и оказался бы вынужден вступить с ними в войну, это не было бы для них таким искушением, как возможность вновь присоединиться к своему народу. А если бы филистимляне отказались их пропустить и они бы повернули вспять; это не означало бы, что они бросают евреев на произвол судьбы, поскольку каждый народ, обитающий в своей стране, имеет право не разрешить другому народу пройти по его земле.
Согласно мидрашу, "во время рассечения моря рабыня видела то, чего не видел и [пророк] Йехезкель, сын Бузи". В этой связи следует обратить внимание на три последовательные фрагмента Торы, связанные с водой и с горечью (тема горечи передается как в семантическом, так и в фонетическом поле, с помощью слов, созвучных слову "горький" – на иврите, "мар"):
а) "И взяла Мирьям, сестра Ааронова, тимпан в руку свою,... и воспела им Мирьям: пойте Господу, ибо высоко превознесся Он, коня и всадника Его вверг Он в море".
б) "И повел Моше Израиль от Красного моря.... И пришли они в Мару, и не могли пить воду в Маре, ибо она горька ("марим"), потому и наименовали это Марой. И возроптал народ на Моше, говря: что нвам пить? И возопил он к Господу, и указал емв Господь дерево, и он бросил его в воду, и стала вода пресной".
в) "И пришли они в Эйлим, а там двенадцать источников воды и семьдесят финиковых пальм ("тмарим"), и расположились там, при водах. И двинулись из Эйлима, и пришла вся община сынов Израилевыз в пустыню Син... И возроптала вся община сынов Израилевых на Моше и Аарона в пустыне. И сказали им сыны Израилевы: о кто бы дал нам умереть от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у кгоршка с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Вот, вывели вы нас в земью эту, чтобы уморить все это собрание голодом".
Следует отметить, что и в Маре, и в Рефидим в конце раздела при жалобах на нехватку воды упомянут "народ", а не "Израиль": "И возроптал народ на Моше"; "И расположились станом в Рефидиме, и не было воды для питья народу. И возроптал народ на Моше...", - однако когда речь идет о требовании еды, упомянута "вся община сынов Израилевых". Это нуждается в объяснении. Можно предположить, что "народ"- "великое смешение", большинство из которого были египтянами – привык к тому, что источником жизни является Нил, поэтому они особо ощущали зависимость от воды. Видя, что запасы воды оскудевают, они остро чувствовали страшную угрозу. Между тем, для евреев воды Нила, в воды которого египтяне бросали еврейских младенцев, символизировали гнет фараона.
Что касается горьких вод в Маре, в связи с предыдущем разделом, где говорится о песни Мирьям, известен мидраш, согласно которому Мирьям получила свое имя из-за горечи («мерирут») гонений, которые начались с ее рождением. Водный источник, который сорок лет следовал за народом Израиля во всех его скитаниях по пустыне, именуется "колодец Мирьям", а также песнь, которую Мирьям вознесла на море, связывают ее образ с морской водой («ям» - море) и горечью («мар» - горький). Колодец Мирьям возникает в конце нашего раздела, в Рефидим, когда Моше ударяет посохом по скале, и из нее течет вода. Эта истекающая вода скала сорок лет оставалась с народом, и вода в нец иссякла со смертью Мирьям. А деревянный посох напоминает о куске дерева, который бросали в горькую воду, чтобы она стала сладкой, пригодной для питья. Таким образом проявляется связь Мирьям с "народом", выраженная в том, что все женщины, включая женщин из «великого смешения» пустились следом за ней плясать под бубны. А мы уже упоминали, что именно «народ» жаловался на отсутствие воды здесь и в Рефидим, и в ответ на эти жалобы Всевышний посылает им колодец Мирьям.
Когда евреи приходят в Эйлим, они находят там двенадцать источников воды (по числу колен Израиля) и семьдесят финиковых пальм (по числу народов мира), питающихся от этих источников. Слово «ТМаРиМ» (финики) содержит в себе слова «МиРьяМ» и «МаР» (горький). И вновь здесь упомянуты встречаются дерево (пальмы) и вода, но на смену горечи («мрирут») пустыни являются сладкие финики («тмарим»), названные так от корня «тмура» - менять, заменять. Здесь есть скрытое указхание на то, что двенадцать колен Израиля служат источником жизни для семидесяти народов мира тем, что принимают и исполняют Тору Всевышнего, без которой ничто в мире не может существовать, и если бы народ Израиля не исполнял ее заветы, весь мир был бы обречен на гибель. Поэтому в Суккот приносят в жертву семьдесят быков, по числу народов мира, которые существуют благодаря верности еврейскому народу своей вере.
А название «Эйлим» напоминает слова: «Вождей («элей») Моава объял трепет». Ибн Эзра говорит в комментарии на это место, что слово «элей» (божества, предводители) написано с буквой "йуд" посередине, - «эйлей» как "бараны", - ибо «их преводители имеют образ скота». То есть, среди вождей семидесяти народов первым и обладающим наибольшей святостью считается агнец – первенец среди созвездий. Поэтому, по словам Ибн Эзры, вожди – божества этих народов обретают в их глазах образ баранов – «аялим». Это связано с рассказом Торы о семидесяти финиковых пальмах, которые растут на двенадцати источниках воды в месте под названием Эйлим.
Слово «финик» - «ТаМаР», состоит из слов «там» - «закончился» и «мар» - «горький», словно указывая на окончание горечи. Так же и пророчица Мирьям подсластила горечь рабства пророчеством о рождении Моше – будущего избавителя народа Израиля из Египетского рабства. В слове «Египет» - «Мицраим» также содержится имя «Мирьям», разделенное буквой «цадик» - «праведный». Когда Египет покинули праведные, «цадиким» в нем остались только «горькие» - «марим», поэтому выйдя из Египта – «Мицраим», евреи пришли к «горьким водам» - «маим марим». Когда же в эти воды бросили кусок дерева, она стала сладкой, пригодной для питья так же, как в Египте евреи «подслащали» положение египтян, и благодаря им Египет возвысился и укрепился - так двенадцать источников питают семьдесят пальм.
Ибо дерево уподоблено праведнику, как сказано: «Благословен человек, который полагается на Господа и чьей опорой будет Господь. И будет он как древо, посаженное у воды и пускающее корни свои у протока» (Йермияу 17). А о злодее сказано: «Будет он как можжевельник среди степи, и не увидит прихода благодати, и будет жить в сожженной зноем пустыне, среди необитаемых солончаков» (там). Так и египтяне, когда праведник ("древо") ушел от них, вновь погрузились в горечь. Поэтому именно и главным образом «народ» - «эрев врав», большинство которых составляли египтяне, встретив горькие воды, сожалели об исходе из Египта праведности. Как Мирьям подсластила горечь праведным пророчеством, так Моше с помощью дерева превратил горькие воды в сладкие.
В начале комментария к этому разделу мы объясняли его связь с разделом «Ноах». Там праведник Ноах в деревянном ковчеге («тейва») «подсластил» горечь вод Потопа и сделал возможным продолжение человечества, а здесь праведник Моше, уложенный в деревянную корзинку, названную Торой тем же словом «тейва», и посланный по водам Нила, «подслащает» горечь египетского рабства.
И именно в этой связи о Мирьям сказано здесь: «Мирьям, пророчица, сестра Аарона», а не «сестра Моше», так как имеется ввиду пророчество, произошедшее в то время, когда Моше еще не родился и Мирьям была только сестрой Аарона, а не сестрой Аарона и Моше. Её пророчество скрасило горечь египетского рабства, и это единственное место в Торе, где она названа пророчицей.
До этого момента, когда Всевышний говорил с Моше от имени «Господь», Он употреблял обращение «сыновья Израиля», а не «народ». Но именно тогда, когда «вся община сыновей Израиля» стала жаловаться на нехватку пищи, и когда не упоминается слово «народ», Господь говорит Моше: «Вот Я дождем дам вам хлеб с неба; и пусть выходит народ и собирает ежедневно». Поскольку жаловались только «сыновья Израиля», а не «народ», именно «народ» - присоеднившиеся к евреям иноплеменники - заслужил чудо. И поэтому, обращаясь к Моше, Господь использует слово «народ», но при этом Он сразу же выдвигает условие: «чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет». Таким испытанием становится заповедь о соблюдении шабата, данная именно тогда, когда стал выпадать ман – «Шесть дней собирайте его, а в седьмой день – суббота, не будет его». И сразу после этого сказано: «И вот, в день седьмой вышли из народа собирать и не нашли» - вышли именно из «народа», а не из «сыновей Израиля». На первый взгляд, «народ» не выдержал испытание, но, поскольку вышла только небольшая часть «народа», а не весь «народ», что видно из слов «вышли из народа», Всевышний, хотя и проявляет недовольство, не отрекается от всего «народа» – «И сказал Господь Моше: доколе будете отказываться соблюдать заповеди Мои и наставления Мои? Смотрите, ведь Господь дал вам субботу … оставайтесь каждый у себя, не выходи никто из места своего в день седьмой». И, действительно, сразу после этого написано: «И покоился народ в седьмой день».
Затем написано, что «вся община сынов Израиля» приходит в Рфидим – «и не было воды для питья народу, и ссорился народ с Моше…И сказал им Моше: что вы ссоритесь со мною? что искушаете Господа? … И сказал Господь Моше: пройди перед народом и возьми с собою из старейшин Израиля, и посох твой, которым ты ударил по реке, возьми в руку твою, и пойди». Этим посох Моше некогда ударил по Нилу – он напоминает египтянам, присоединившимся к еврейскому народу, о том, как воды священного для них Нила превратились кровь, именно этот посох выводит для них питьевую воду из скалы в Хореве, как сказано: «и будет пить народ».
Именно тогда понятие «народ» стало частью понятия «сыны Израиля», что видно из фразы: «И нарек месту тому имя Маса и Мерива, из-за ссоры сыновей Израиля и потому что они искушали Господа, говоря: есть ли Господь среди нас, или нет?»
На первый взгляд не ясно, почему здесь написано «сыновья Израиля», а не «народ», ведь это «народ», а не «сыновья Израиля», искушал Господа. Но отсюда мы видим, что завершилась проверка «народа» - разноплеменной многочисленной толпы, присоединившейся к евреям во время Исхода из Египта. Благодаря тому, что они соблюдали субботу и не жаловались на недостаток пищи, они стали частью «сыновей Израиля».
Когда пришел Амалек «и воевал с Израилем в Рефидиме», деление на иноплеменный «народ» и «Израиль» уже исчезло - все стали «Израилем» и Амалек пришел воевать со всеми. Слово "Амалек" имеет то же численное значение, что и слова «сафек» (сомнение), и как только они усомнились в Божьем провидении, говоря «есть ли Господь среди нас, или нет?», - появился враг Бога – Амалек, который воспользовался этим сомнением. Он прибыл издалека, покинув свои края, для того, чтобы стереть впечатление, который проивзвел исхода еврейского народа из Египта на окружающие народы мира. Амалек словно возвещает своими действиями: «На меня это не произвело впечатление. Я не боюсь вступать в войну против Израиля, несмотря на все чудеса, произошедшие ради него».
Но здесь уже нет опасения, что «может быть, народ передумает при виде войны и возвратится в Египет», так как к этому времени «народ» прошёл испытание и стал частью «Израиля». Кроме того, здесь говорится не о местных народах, не дающих пройти по их землям по понятным и легитимным причинам, а о духовном враге, который оставил свою землю и отправился разыскивать еврейский народ, чтобы воевать с ним. Такого врага невозможно игнорировать, поэтому Моше приказывает Йеошуа выбрать праведных людей и выйти на следующий день на битву с Амалеком. То была война за веру [«вера» на иврите – эмуна], поэтому сказано: «И были руки его верны (эмуна) до захода солнца». Когда Амалек покидал свою землю, чтобы отправиться на войну, «народ» еще не был частью «Израиля», и Амалек мог рассчитывать на победу. В самом имени Амалек присутствует слово «народ» ("ам"), что указывает на некоторую общность между Амалеком и многоплеменным «народом». Но когда еврейский народ прибыл в Рефидим, «народ» уже стал неотъемлемой частью «Израиля», и Амалек упустил возможность вбить клин между двумя частями еврейского народа. Поэтому Йеошуа одержал победу над Амалеком. И тогда Всевышний говорит Моше: «Запиши это на память в книгу и говори в слух Йеошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба… И сказал он: вот рука на престоле Господа, что война у Господа против Амалека из рода в род».
При чтении этого стиха возникают сразу же несколько вопросов.
Во-первых, почему сын Нуна, Ошея, здесь назван Йеошуа (с буквой "йуд" вначале) — тем именем, которое, как мы знаем, он получил только через год, когда Моше посылал разведчиков в землю Ханаанскую: «И нарек Моше Ошею, сына Нуна, Йеошуа» (Бемидбар, 13).
Во-вторых, что означает выражение «говори в слух Йеошуа»? Всё то, что следует ему сказать, будет написано в книге («запиши это на память в книгу»), поэтому, казалось бы, правильнее сказать: «Передай в руки Йеошуа». И почему речь должна быть обращена именно к Йеошуа, и не достаточно самого Моше?
Третий вопрос возникает при чтении стиха: «Война у Господа против Амалека из рода в род». Выражение «из рода в род» ("ме-дор дор") .означает «испокон веков, с незапамятных времён». Почему здесь выбрана идиома, которая создает впечатление, что эта война идёт со времён сотворения мира?
«И сказал он (Моше): «Вот рука на престоле Господа». В этом стихе слово «КиСЭ» — «стул», «престол» — употребляется в укороченной и менее распространенной форме «КеС», без буквы "алеф" в конце». Слово "Господь" в этом же стихе также приоборетает укороченнуб форму. Почему? Раши объяснет это, цитируя мидраш: «Всевышний поклялся, что не обретут совершенства и цельности Его престол и Его имя до тех пор, пока память об Амалеке не будет стёрта, а когда сотрётся — станут Его имя и Его престол совершенны.»
Почему две эти задачи — восстановление Единого Имени и совершенства престола Всевышнего и уничтожение Амалека — связаны одна с другой? И почему именно на Йеошуа возложена эта задача?
В разделе «Аазину» Моше перед смертью слагает песню: «И пришёл Моше, и изрёк все слова песни сей в слух народа, он и Ошея, сын Нуна». Почему сын Нуна, уже получивший новое имя — Йеошуа, был здесь снова назван Ошея? Причем, это происходит именно тогда, когда он должен сменить Моше, возглавив еврейский народ перед вступлением в землю Израиля.
Выражение «говори в слух народа» перекликается со словами нашей главы: «Говори в слух Йеошуа».
Чтобы найти ответы на все эти вопросы, рассмотрим смысл и написание оборота — «из рода в род».
Cлово «поколение» (на иврите «дор») написано в этом стихе в сокращенной форме без буквы «вав», означающей звук «о», - «дар». Оно слово употреблено в сокращенной форме дважды подряд, словно образовывая слово — «дардар», которое возвращает нас к разделу «Берешит», к первородному греху, из-за которого Адам он был изгнан из райского сада. «Проклята будет земля за тебя… Терние и волчец ("дардар") произрастит она для тебя, и будешь питаться полевою травою». (Берешит, 3) Таким образом стих «Война Всевышнего с Амалеком из рода в род («ми-дар дар») можно проинтерпретировать как «война Всевышнего с Амалеком «ми-дардар» — с тех самых колючек бесплодной пустыни, которыми проклят был Адам. Эта война началась не с этих пор, о которых рассказывает наш раздел, а с самых дней творения, когда в результате превородного греха - победы змия, волпощения ангела-искусителя, Сатана, - возникла духовная основа Амалека как врага Всевышнего.
Какое дополнительное значение имеет слово «дардар» для понимания нашей главы?
Пророки возвещают нам, что в истории человечества должно настать время, когда все народы признают единого Бога - «будет Господь един, и имя его едино» (Захария, 14) Цель Амалека — воспрептсятвовать наступлению этого дня, трансформировав слово «един», образованное буквами "алеф"-"хет"-"далет", в слово «другой» ("алеф"-"хет"-"реш"), для чего нужно лишь заменить лишь завершающую букву «далет» на «реш»: то есть добиться того, чтобы человечество воспринимало Бога не как Единого и Единственного, а как одного из множества "других" божеств. При замене буквы «далет» на «реш» содержание слов пророка сменилось бы на противоположное: «Будет Господь другим, и имя Его — другим». В этом и состоит цель Амалека и Сатана, дважды сменить «далет» на «реш», и не случайно слово «дардар» состоит из этих букв, повторенных дважды.
Эта борьба началась уже с нарушения запрета на плоды древа познания и изгнания из рая, с первого преступления против завета Единого Бога, поэтому сказано: «Война Всевышнего с Амалеком (начиная) с дардара».
Поэтому, пока существует Амалек, имя и престол Всевышнего не совершенны в глазах людей, и предсказание пророка: «В этот день будет Господь един, и имя Его — едино», - остается нереаализованным. Миссия уничтожить Амалека и осуществить предсказание Захарии возложена на потомство Йосефа — Йеошуа, сына Нуна, из колена Эфраима, как сказано: «И будет дом Яакова огнём, и дом Йосефа — пламенем; дом же Эсава будет подобен соломе и сгорит в огне, и поглощён будет пламенем, и не найдут следов дома Эсава». (Овадия, 1) Амалек происходит из рода Эсава, поэтому потомки Йосефа должны возглавить борьбу против Амалека, и Моше возлагает эту роль на Йеошуа, сына Нуна, ставшего военочальником в сражении против Амалека после исхода. Однако окончательное выполнение этой задачи могло было произойти только после вступления еврейского народа в страну Израиля под предводительством Йеошуа.
Букву «йуд» к имени Ошеа Моше добавит позднее – перед отправкой разведчиков, согласно мидрашу, который приводит своем комментарии Раши, он сделает это с тем, чтобы уберечь его от греха. Однако это полное имя — Йеошуа — употребляется и в нашем разделе в связи с войной с Амалеком, ибо, ведя эту войну, Ошея исполняет свое назначение. Поэтому Всевышний велит Моше: «Говори в слух Йеошуа» (дословно: «в ухо Йеошуа»). Ухо подобно графическому очертанию буквы «йуд» (это словно ушкО посуды, с помощью которого сосуд поднимают). И именно в связи с этим в раздела «Аазину», перед вступлением в землю Израилю, Йеошуа назван Ошеей, без буквы «йуд»: сейчас, когда он должен вести народ Израиля в землю Израиля, ему нужно помнить всё, что говорилось «в его ухо» сорок лет назад: его цель — стереть Амалека во имя исправления мира и ради полноты имени Всевышнего; выполнение этой миссии сделает его имя полным, Йеошуа.
Амалек пытался стереть имя Всевышнего, подменив слово «единый» на слово «другой» — поэтому Всевышний поклялся стереть память об Амалеке («мера за меру»). В слове «стереть» содержится аллюзия на раздел Ноах: «И сотру всё существующее, которое Я создал»… «И стёр всякое существо на поверхности земли»… «Все они были стёрты с лица земли» (Берешит, 7). Численное значение слова «Амалек», 240, идентично численному значению слова "горький" («МаР») – это тот, кто в гордыне («Рам») своей пытался обратить сладость избавления в горечь. Однако посох в руке Моше, вставшего на холме во время битвы с Амалеком («Завтра я встану на вершине холма, и посох Всевышнего при мне»), сделанный из дерева, обратил горечь Амалека в сладость и отвёл все его замыслы, подобно тому, как посох, брошенный в горькую воду, придал им сладость, и тому, как с его помощью Моше высек воду из скалы. И приговор, вынесенный Амалеку, удел, который ему назначен — быть стёртым, подобно тому, как утративший надежду на исправление мир был стёрт горькими водами потопа.
/
«И было, когда отпустил фараон народ, не повел их Бог по дороге земли филистимской, ибо близка она, ибо сказал Бог: как бы не передумал народ при виде войны, и не возвратились бы они в Египет».
Название нашего раздела «Бешалах» подобно наименованию раздела «Шлах» книги "Бемидбар", и это сходство касается и содержания двух разделов.
Раздел «Шлах» подтвержает опасения, изложенные в начале нашего раздела: там из-за страха перед войной с народами Ханаана был совершён грех разведчиков, вследствие которого еврейский народ в течение сорока лет скитался по пустыне. И если наш раздел завершается сражением с Амалеком, раздел "Шлах" также описывает битву между Амалеком и частью народа Израиля, что дерзнули подняться в гору: «И спустились амалекитяне и [ханаанейцы, обитавшие на той горе, и били их, и громили их до Хормы» (Бемидбар 14:45). И подобно тому, как в нашем разделе Йеошуа, сын Нуна, был избран Моше для сражения с Амалеком, там также отличились Йеошуа и Калев, сын Йефуне, единственные из разведчиков, которые не согрешили. Благодаря своему противостоянию другим разведчикам и народу, Йеошуа был удостоен чести возглавить народ Израиля во время вступления в землю Обетованную. В конце нашего раздела содержится неявная аллюзия на это событие и на будущее главенство Йеошуа: «Запиши это на память в книгу и говори это в слух Йеошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба».
В нашем разделе впервые приведено повеление о соблюдение субботы – ман было запрещено собирать в субботу, и, тем не менее, «и вот, в день седьмой вышли из народа собирать и не нашли». И также в разделе «Шлах» появляется рассказ о собиравшеми дрова в субботу: «И нашли человека, собиравшего дрова в день субботний» (Бемидбар 15:32).
В нашем разделе Израиль дважды высказывает предпочтение своей участи в Египте тяготам и опасностям пути через пустыню:
а) Перед рассечением Красного моря: «И сыны Израиля подняли глаза свои, и вот Египет движется за ними, и весьма устрашились, и возопили сыны Израилевы к Господу. И сказали Моше: разве недостаточно могил в Египте, что ты взял на умирать в пустыне? Чтоэто ты сделал с нами, выведя нас из Египта?.."
б) Перед рассказом о мане: «И сказали им сыны Израилевы: о, кто бы дал нам умереть от руки Господней в земле Египта, когда мы сидели у горшка с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Вот, вывели вы нас в пустыню эту, чтобы уморить все это собрание голодом».
Подобные жалобы содержатся и в разделе «Шлах»: «И роптали на Моше и на Аарона все сыны Исраэля, и сказала им вся община: о, если бы мы умерли в земле Египетской или в пустыне этой умерли бы! … Не лучше ли нам возвратиться в Египет? И сказали они друг другу: назначим главу и возвратимся в Египет» (Бемидбар 14).
Но имеется и важное отличие. В разделе "Шлах" доминирует стихия земли, оставшаяся в пределах страны Израиля в своем косном, допотопном состоянии, и поколение пустыни не желало вступать в Ханаан, чтобы бороться с населявшими его родами Ханаана и с тяжкой материальностью присущей этой земле. Между тем, в нашем разделе центральное место занмиает стихия воды: в нем говорится о рассечении Красного моря, о горькой воде в Маре, опреснённой Моше брошенным в неё деревом, о Эйлим с двенадцатью источниками воды и семьюдесятью финиковыми пальмами, и Рефидим, где не было воды для питья народу, и Моше ударил по скале в Хореве, и вода потекла из неё.
Любопытно, что два доминирующие мотива этих разделов объединены в описанной в разделе «Ноах» истории потопа: стихия воды очистила стихию земли от ее тяжкой материальности, но оставила одно место нетронутым - землю Ханаан, в которой не было потопа («земля не очищенная, не орошаемая дождем в день гнева» (Йехезкель 22)), и здесь, в нашем разделе вода вновь уничтожает нечестивых: египтяне тонут, а еврейский народ проходит через море, идя по суше – он подобен семье Ноаха, плывшей в ковчеге, в то время как все прочее человечество было стерто с лица земли водами потопа.
Аллюзия на это содержится в начале нашего раздела ("И не повел их Бог", "как бы не передумал народ"), где употреблен тот же глагол ("нихем"), что неоднократно встречается в повествовании о потопе. Он связан с именем «Ноах», который также вёл и руководил человечеством при потопе и после него, и также о нём сказано - «Этот утешит нас ("инхамну") в работе нашей и в труде рук наших (Берешит 5:29). И также о поколении потопа сказано – «И разочаровался ("инахем") Господь в том, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: сотру человека, которого Я сотворил, с лица земли… Ибо Я разочаровался ("нахамти") в том, что создал их. А Ноах обрел милость в очах Господа» (Там же, 6).
Вернемся к нашему разделу. В первых его строках упоминается слово «народ», когда говорится о том, что Всевышний не повел народ к горе Синай кратчайшим путем – через землю филистимлян, чтобы народ не испугался войны и не захотел вернуться. (Из этого же места можно сделать вывод , что гора Синай – это не Джабаль Муса в южной части Синайского полуострова, как предполагается по одной из христианских версий толкования текста, а по всей видимости, гора Каркум, расположенная в Негеве, до которой ближе добираться по берегу Средиземного моря, нежели окольным путем вокруг Красного моря, который проделали израильтяне. Также и в разделе "Шмот" Моше пасет скот в Мидьяне, неподалеку от современного Эйлата, и там встречает Аарона, который выходит из Египта ему навстречу, и это указывает на то, что гора Синай находится где-то по дороге из Египта к современному Эйлату – что соответствует местоположению горы Каркум.)
Как видно, речь идет о возможном военном столкновении с филистимлянами, населявшими берег Средиземного моря от Азы до Экрона. Почему же сказано: «И вышли сыны Израиля вооруженными из земли Египетской»? Здесь говорится «сыны Израиля», а не «народ», и если уж они вышли с оружием, то это на первый взгляд противоречит высказанному опасению перед военными действиями: если они вышли с оружием, то, значит, были готовы к тому, что придется воевать, и не страшились этого, так почему же из-за угрозы войны они вернулись бы в Египет? Кроме того, и на том пути, по которому Всевышний ведет их, дело почти доходит до войны – с преследующими их египтянами (от чего их спасает лишь рассечение Красного моря). И также в конце раздела упоминается война Израиля с Амалеком, которая не вызывает в них желания вернуться в Египет, - так почему же Всевышний повел их кружным путем?
И также в продолжении раздела мы видим, что Всевышний указывает Моше в качестве стоянки место , где евреи оказываются в тупике – зажатыми между морем и Египтом, так что фараон преследует их, полагая, что они в ловушке. В сущности, Всевышний таким образом подводит их к столкновению с Египтом. Если целью Всевышнего было, чтобы египтяне утонули в море, то почему же в начале раздела об этом ничего не сказано об этом, зато приводится опасение, что евреи пожелают вернуться в Египет?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо предварительное разъяснение.
В предыдущем разделе сказано: «И отправились сыны Израиля из Рамсеса в Суккот, до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей. А также вышло с ними великое смешение людей, и мелкий и крупный скот, стадо весьма большое» (Шмот, 12:37-38). Многочисленная толпа иноплеменников включает в себя египтян, на которых произвели впечатление казни и они признали Господа Богом и захотели присоединиться к народу Израиля и разделить его участь, а также другие народы, покоренные египтянами – рабы, которых египтяне захватили в плен и которые увидели в исходе возможность освободиться из рабства и покинуть Египет.
Все эти люди не приложили никаких усилий для того, чтобы выйти из Египта: они не делали обрезание, не приносили пасхальную жертву. Чем же они заслужили чудеса, явленные в пустыне – ман, перепелов, колодец, облака Славы, огненный столп, рассечение вод Красного моря. И в особенности, это касается египтян, которые не претерпели тягот рабства и не выполняли каторжные работы, как сыны Израиля, так почему же они удостоились получить такую же награду, которую получили евреи после долгих лет гонений и страданий?
В сущности, слово «народ», употребленное в начале раздела, относится к обеим группам – евреям и многоплеменному "великому смешению" – и соединяет их в единую общность. Интересно, что именно в рассказе о причинах выбора маршрута вышедших их Египта Всевышний впервые после раздела «Ваэра» (тогда Всевышний возвещает Моше, что отныне будет говорить с ним под именем Тетраграмматон, что соответствует особому провидению, не укладывающемуся в рамки естественных законов, и так откроется сынам Израиля; с тех пор в описании казней и во всех повелениях появляется только имя Тетраграмматон), - в нашем разделе именуется Богом, что указывает на управление миром по естественным законам, и по этим законам происходит перемещение народа через пустыню к горе Синай. «Народ» здесь относится и к иноплеменникам, и возникает опасение, что они окажутся недостойным и что именно они, встретившись с опасностью и трудностями, пожелают вернуться в Египет, и увлекут за собой сынов Израиля, несмотря на то, что те вышли с оружием, то есть, готовились к войне.
И в самом деле, в рассказе о рассечении Красного моря, говорится, в основном, о «сынах Израиля», а не о «народе»: «И сказал Господь Моше так: Скажи сынам Израиля, чтобы они возвратились и расположились станом пред Пи- Ахиротом, между Мигдолом и морем, пред Баал-Цефоном; напротив него расположитесь у моря. И скажет фараон о сынах Израиля: они запутались в земле этой, заперла их пустыня. А Я ожесточу сердце фараона, и он погонится за ними, и прославлюсь Я чрез Фараона и чрез все войско его; и познают египтяне, что Я Господь. И сделали они так.» (Шемот, 14:1-4). Говорится о «сынах Израиля», чья вера сильна и которые не испугаются оказаться «запертыми в ловушке» и застигнутыми египтянами. И в то же время это испытание для "народа": присоединятся ли иноплеменники к сынам Израиля , несмотря на то, что они не получили прямого повеления входить в ловушку, или же предпочтут остаться в стороне. Из того, что сказано «И сделали они так», следует, что и иноплеменники присоединились к израильтянам.
Разграничение между употреблением слов "Бог" и "Господь" (*Тетраграмматон"), знаменующих разные модусы управления миром, подтверждается и сказанным ранее: "И узнают египтяне, что Я Господь" (Шмот, 7:5). Какие египтяне здесь имеются в виду – солдаты фараона, которые утонули в море, или те, что остались в Египте и увидев, что отправившаяся в погоню армия не вернулась, поняли, что она была поражена Господом? До того момента Всевышний раскрывался простым египтянам не как Господь, а как Бог, и только фараону, к которому обращался Моше, было известно, что именно Господь ниспосылает на Египет казни.
Изложенная выше концепция помогает понять сказанное: "И возвещено было царю египетскому, что народ бежал". Но ведь никто иной, как фараон изгнал евреев из Египта после казни первенцев! Почему же ему сообщают об их бегстве? А в продолжение стиха сказано: "Что же мы наделали, отпустив Израиль?" Египтяне признают, что они отпустили еврейский народ, что же удивительного в том, что он покинул Египет? И как объяснить попеременное использование здесь слов "народ" и "Израиль"?
Стих становится понятным в соответствии с предложенной выше интерпретацией. Фараон отправил "Израиль", но не "народ" – "великое смешение», множество жителей Египта, временно присоединившихся к евреям. Эти люди покинули страну без разрешения фараона, и неудивительно, что он хочет их вернуть. Но для этого ему надо остановить евреев.
Когда фараон и его войско настигали "Израиль" у Красного моря, "возопили сыны Израилевы к Господу", примкнувшие к евреям египтяне могли присоединиться к своим соотечественникам – к египтянам, преследующим евреев. Возможно, они могли бы избежать кары, предав евеев к ним в руки. Они ведь видели, что евреи в отчаянии упрекают Моше: "Разве недостаточно могил в Египте, что ты взял нас умирать в пустыне? Что это ты сделал с нами, выведя нас из Египта? Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав: отстань от нас, и будем мы работать на египтян? Ибо лучше нам служить египтянам, нежели умереть в пустыне". Разумеется, именно евреи, а не бежавшие с ними египтяне, говорят, что они "служили египтянам". Тем не менее, несмотря на отчаяние "Израиля", присоединившийся к евреям "народ" не раскаивается в сделанном выборе и остается с евреями.
Поэтому Моше обращается ко всем – и к сынам Израиля, и к "народу". "И сказал Моше народу: не бойтесь, стойте и увидите спасение Господне... Господь будет воевать за вас, а вы молчите". Благодаря своей стойкости и готовности разделить судьбу евреев "великое смешение" народа удостаивается чуда и небесной защиты.
Тогда Господь говорит Моше: "Что ты вопиешь ко мне? Скажи сынам Израилевым, и они двинутся". Здесь не упомянут "народ", речь идет только о тех, кто испытал тяготы рабства и, исполнив повеление об обрезании и пасхальной жертве, заслуживает чуда рассечения моря. После того, как море разойдется ради них, за ними смогут пойти и ставшие на их сторону египтяне.
И лишь после того, как войско фараона погибло в морских волнах – "увидел Израиль великую длань, которую явил Господь над египтянами, и благоговел народ перед Господом, и поверили в Господа и в Моше, раба его". Теперь и "народ" признает Господа и верит в посланничество Моше. Тем самым, они показывают, что достойны присоединиться к еврейскому народу и вместе с ним принять Тору на горе Синай.
Таким образом, противостояние с египтянами у Красного моря стало решающим испытанием для присоединившихся к евреям египтян. Если бы еврейский народ пошел прямым маршрутом в страну филистимлян, и оказался бы вынужден вступить с ними в войну, это не было бы для них таким искушением, как возможность вновь присоединиться к своему народу. А если бы филистимляне отказались их пропустить и они бы повернули вспять; это не означало бы, что они бросают евреев на произвол судьбы, поскольку каждый народ, обитающий в своей стране, имеет право не разрешить другому народу пройти по его земле.
Согласно мидрашу, "во время рассечения моря рабыня видела то, чего не видел и [пророк] Йехезкель, сын Бузи". В этой связи следует обратить внимание на три последовательные фрагмента Торы, связанные с водой и с горечью (тема горечи передается как в семантическом, так и в фонетическом поле, с помощью слов, созвучных слову "горький" – на иврите, "мар"):
а) "И взяла Мирьям, сестра Ааронова, тимпан в руку свою,... и воспела им Мирьям: пойте Господу, ибо высоко превознесся Он, коня и всадника Его вверг Он в море".
б) "И повел Моше Израиль от Красного моря.... И пришли они в Мару, и не могли пить воду в Маре, ибо она горька ("марим"), потому и наименовали это Марой. И возроптал народ на Моше, говря: что нвам пить? И возопил он к Господу, и указал емв Господь дерево, и он бросил его в воду, и стала вода пресной".
в) "И пришли они в Эйлим, а там двенадцать источников воды и семьдесят финиковых пальм ("тмарим"), и расположились там, при водах. И двинулись из Эйлима, и пришла вся община сынов Израилевыз в пустыню Син... И возроптала вся община сынов Израилевых на Моше и Аарона в пустыне. И сказали им сыны Израилевы: о кто бы дал нам умереть от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у кгоршка с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Вот, вывели вы нас в земью эту, чтобы уморить все это собрание голодом".
Следует отметить, что и в Маре, и в Рефидим в конце раздела при жалобах на нехватку воды упомянут "народ", а не "Израиль": "И возроптал народ на Моше"; "И расположились станом в Рефидиме, и не было воды для питья народу. И возроптал народ на Моше...", - однако когда речь идет о требовании еды, упомянута "вся община сынов Израилевых". Это нуждается в объяснении. Можно предположить, что "народ"- "великое смешение", большинство из которого были египтянами – привык к тому, что источником жизни является Нил, поэтому они особо ощущали зависимость от воды. Видя, что запасы воды оскудевают, они остро чувствовали страшную угрозу. Между тем, для евреев воды Нила, в воды которого египтяне бросали еврейских младенцев, символизировали гнет фараона.
Что касается горьких вод в Маре, в связи с предыдущем разделом, где говорится о песни Мирьям, известен мидраш, согласно которому Мирьям получила свое имя из-за горечи («мерирут») гонений, которые начались с ее рождением. Водный источник, который сорок лет следовал за народом Израиля во всех его скитаниях по пустыне, именуется "колодец Мирьям", а также песнь, которую Мирьям вознесла на море, связывают ее образ с морской водой («ям» - море) и горечью («мар» - горький). Колодец Мирьям возникает в конце нашего раздела, в Рефидим, когда Моше ударяет посохом по скале, и из нее течет вода. Эта истекающая вода скала сорок лет оставалась с народом, и вода в нец иссякла со смертью Мирьям. А деревянный посох напоминает о куске дерева, который бросали в горькую воду, чтобы она стала сладкой, пригодной для питья. Таким образом проявляется связь Мирьям с "народом", выраженная в том, что все женщины, включая женщин из «великого смешения» пустились следом за ней плясать под бубны. А мы уже упоминали, что именно «народ» жаловался на отсутствие воды здесь и в Рефидим, и в ответ на эти жалобы Всевышний посылает им колодец Мирьям.
Когда евреи приходят в Эйлим, они находят там двенадцать источников воды (по числу колен Израиля) и семьдесят финиковых пальм (по числу народов мира), питающихся от этих источников. Слово «ТМаРиМ» (финики) содержит в себе слова «МиРьяМ» и «МаР» (горький). И вновь здесь упомянуты встречаются дерево (пальмы) и вода, но на смену горечи («мрирут») пустыни являются сладкие финики («тмарим»), названные так от корня «тмура» - менять, заменять. Здесь есть скрытое указхание на то, что двенадцать колен Израиля служат источником жизни для семидесяти народов мира тем, что принимают и исполняют Тору Всевышнего, без которой ничто в мире не может существовать, и если бы народ Израиля не исполнял ее заветы, весь мир был бы обречен на гибель. Поэтому в Суккот приносят в жертву семьдесят быков, по числу народов мира, которые существуют благодаря верности еврейскому народу своей вере.
А название «Эйлим» напоминает слова: «Вождей («элей») Моава объял трепет». Ибн Эзра говорит в комментарии на это место, что слово «элей» (божества, предводители) написано с буквой "йуд" посередине, - «эйлей» как "бараны", - ибо «их преводители имеют образ скота». То есть, среди вождей семидесяти народов первым и обладающим наибольшей святостью считается агнец – первенец среди созвездий. Поэтому, по словам Ибн Эзры, вожди – божества этих народов обретают в их глазах образ баранов – «аялим». Это связано с рассказом Торы о семидесяти финиковых пальмах, которые растут на двенадцати источниках воды в месте под названием Эйлим.
Слово «финик» - «ТаМаР», состоит из слов «там» - «закончился» и «мар» - «горький», словно указывая на окончание горечи. Так же и пророчица Мирьям подсластила горечь рабства пророчеством о рождении Моше – будущего избавителя народа Израиля из Египетского рабства. В слове «Египет» - «Мицраим» также содержится имя «Мирьям», разделенное буквой «цадик» - «праведный». Когда Египет покинули праведные, «цадиким» в нем остались только «горькие» - «марим», поэтому выйдя из Египта – «Мицраим», евреи пришли к «горьким водам» - «маим марим». Когда же в эти воды бросили кусок дерева, она стала сладкой, пригодной для питья так же, как в Египте евреи «подслащали» положение египтян, и благодаря им Египет возвысился и укрепился - так двенадцать источников питают семьдесят пальм.
Ибо дерево уподоблено праведнику, как сказано: «Благословен человек, который полагается на Господа и чьей опорой будет Господь. И будет он как древо, посаженное у воды и пускающее корни свои у протока» (Йермияу 17). А о злодее сказано: «Будет он как можжевельник среди степи, и не увидит прихода благодати, и будет жить в сожженной зноем пустыне, среди необитаемых солончаков» (там). Так и египтяне, когда праведник ("древо") ушел от них, вновь погрузились в горечь. Поэтому именно и главным образом «народ» - «эрев врав», большинство которых составляли египтяне, встретив горькие воды, сожалели об исходе из Египта праведности. Как Мирьям подсластила горечь праведным пророчеством, так Моше с помощью дерева превратил горькие воды в сладкие.
В начале комментария к этому разделу мы объясняли его связь с разделом «Ноах». Там праведник Ноах в деревянном ковчеге («тейва») «подсластил» горечь вод Потопа и сделал возможным продолжение человечества, а здесь праведник Моше, уложенный в деревянную корзинку, названную Торой тем же словом «тейва», и посланный по водам Нила, «подслащает» горечь египетского рабства.
И именно в этой связи о Мирьям сказано здесь: «Мирьям, пророчица, сестра Аарона», а не «сестра Моше», так как имеется ввиду пророчество, произошедшее в то время, когда Моше еще не родился и Мирьям была только сестрой Аарона, а не сестрой Аарона и Моше. Её пророчество скрасило горечь египетского рабства, и это единственное место в Торе, где она названа пророчицей.
До этого момента, когда Всевышний говорил с Моше от имени «Господь», Он употреблял обращение «сыновья Израиля», а не «народ». Но именно тогда, когда «вся община сыновей Израиля» стала жаловаться на нехватку пищи, и когда не упоминается слово «народ», Господь говорит Моше: «Вот Я дождем дам вам хлеб с неба; и пусть выходит народ и собирает ежедневно». Поскольку жаловались только «сыновья Израиля», а не «народ», именно «народ» - присоеднившиеся к евреям иноплеменники - заслужил чудо. И поэтому, обращаясь к Моше, Господь использует слово «народ», но при этом Он сразу же выдвигает условие: «чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет». Таким испытанием становится заповедь о соблюдении шабата, данная именно тогда, когда стал выпадать ман – «Шесть дней собирайте его, а в седьмой день – суббота, не будет его». И сразу после этого сказано: «И вот, в день седьмой вышли из народа собирать и не нашли» - вышли именно из «народа», а не из «сыновей Израиля». На первый взгляд, «народ» не выдержал испытание, но, поскольку вышла только небольшая часть «народа», а не весь «народ», что видно из слов «вышли из народа», Всевышний, хотя и проявляет недовольство, не отрекается от всего «народа» – «И сказал Господь Моше: доколе будете отказываться соблюдать заповеди Мои и наставления Мои? Смотрите, ведь Господь дал вам субботу … оставайтесь каждый у себя, не выходи никто из места своего в день седьмой». И, действительно, сразу после этого написано: «И покоился народ в седьмой день».
Затем написано, что «вся община сынов Израиля» приходит в Рфидим – «и не было воды для питья народу, и ссорился народ с Моше…И сказал им Моше: что вы ссоритесь со мною? что искушаете Господа? … И сказал Господь Моше: пройди перед народом и возьми с собою из старейшин Израиля, и посох твой, которым ты ударил по реке, возьми в руку твою, и пойди». Этим посох Моше некогда ударил по Нилу – он напоминает египтянам, присоединившимся к еврейскому народу, о том, как воды священного для них Нила превратились кровь, именно этот посох выводит для них питьевую воду из скалы в Хореве, как сказано: «и будет пить народ».
Именно тогда понятие «народ» стало частью понятия «сыны Израиля», что видно из фразы: «И нарек месту тому имя Маса и Мерива, из-за ссоры сыновей Израиля и потому что они искушали Господа, говоря: есть ли Господь среди нас, или нет?»
На первый взгляд не ясно, почему здесь написано «сыновья Израиля», а не «народ», ведь это «народ», а не «сыновья Израиля», искушал Господа. Но отсюда мы видим, что завершилась проверка «народа» - разноплеменной многочисленной толпы, присоединившейся к евреям во время Исхода из Египта. Благодаря тому, что они соблюдали субботу и не жаловались на недостаток пищи, они стали частью «сыновей Израиля».
Когда пришел Амалек «и воевал с Израилем в Рефидиме», деление на иноплеменный «народ» и «Израиль» уже исчезло - все стали «Израилем» и Амалек пришел воевать со всеми. Слово "Амалек" имеет то же численное значение, что и слова «сафек» (сомнение), и как только они усомнились в Божьем провидении, говоря «есть ли Господь среди нас, или нет?», - появился враг Бога – Амалек, который воспользовался этим сомнением. Он прибыл издалека, покинув свои края, для того, чтобы стереть впечатление, который проивзвел исхода еврейского народа из Египта на окружающие народы мира. Амалек словно возвещает своими действиями: «На меня это не произвело впечатление. Я не боюсь вступать в войну против Израиля, несмотря на все чудеса, произошедшие ради него».
Но здесь уже нет опасения, что «может быть, народ передумает при виде войны и возвратится в Египет», так как к этому времени «народ» прошёл испытание и стал частью «Израиля». Кроме того, здесь говорится не о местных народах, не дающих пройти по их землям по понятным и легитимным причинам, а о духовном враге, который оставил свою землю и отправился разыскивать еврейский народ, чтобы воевать с ним. Такого врага невозможно игнорировать, поэтому Моше приказывает Йеошуа выбрать праведных людей и выйти на следующий день на битву с Амалеком. То была война за веру [«вера» на иврите – эмуна], поэтому сказано: «И были руки его верны (эмуна) до захода солнца». Когда Амалек покидал свою землю, чтобы отправиться на войну, «народ» еще не был частью «Израиля», и Амалек мог рассчитывать на победу. В самом имени Амалек присутствует слово «народ» ("ам"), что указывает на некоторую общность между Амалеком и многоплеменным «народом». Но когда еврейский народ прибыл в Рефидим, «народ» уже стал неотъемлемой частью «Израиля», и Амалек упустил возможность вбить клин между двумя частями еврейского народа. Поэтому Йеошуа одержал победу над Амалеком. И тогда Всевышний говорит Моше: «Запиши это на память в книгу и говори в слух Йеошуа, что Я совершенно сотру память Амалека из-под неба… И сказал он: вот рука на престоле Господа, что война у Господа против Амалека из рода в род».
При чтении этого стиха возникают сразу же несколько вопросов.
Во-первых, почему сын Нуна, Ошея, здесь назван Йеошуа (с буквой "йуд" вначале) — тем именем, которое, как мы знаем, он получил только через год, когда Моше посылал разведчиков в землю Ханаанскую: «И нарек Моше Ошею, сына Нуна, Йеошуа» (Бемидбар, 13).
Во-вторых, что означает выражение «говори в слух Йеошуа»? Всё то, что следует ему сказать, будет написано в книге («запиши это на память в книгу»), поэтому, казалось бы, правильнее сказать: «Передай в руки Йеошуа». И почему речь должна быть обращена именно к Йеошуа, и не достаточно самого Моше?
Третий вопрос возникает при чтении стиха: «Война у Господа против Амалека из рода в род». Выражение «из рода в род» ("ме-дор дор") .означает «испокон веков, с незапамятных времён». Почему здесь выбрана идиома, которая создает впечатление, что эта война идёт со времён сотворения мира?
«И сказал он (Моше): «Вот рука на престоле Господа». В этом стихе слово «КиСЭ» — «стул», «престол» — употребляется в укороченной и менее распространенной форме «КеС», без буквы "алеф" в конце». Слово "Господь" в этом же стихе также приоборетает укороченнуб форму. Почему? Раши объяснет это, цитируя мидраш: «Всевышний поклялся, что не обретут совершенства и цельности Его престол и Его имя до тех пор, пока память об Амалеке не будет стёрта, а когда сотрётся — станут Его имя и Его престол совершенны.»
Почему две эти задачи — восстановление Единого Имени и совершенства престола Всевышнего и уничтожение Амалека — связаны одна с другой? И почему именно на Йеошуа возложена эта задача?
В разделе «Аазину» Моше перед смертью слагает песню: «И пришёл Моше, и изрёк все слова песни сей в слух народа, он и Ошея, сын Нуна». Почему сын Нуна, уже получивший новое имя — Йеошуа, был здесь снова назван Ошея? Причем, это происходит именно тогда, когда он должен сменить Моше, возглавив еврейский народ перед вступлением в землю Израиля.
Выражение «говори в слух народа» перекликается со словами нашей главы: «Говори в слух Йеошуа».
Чтобы найти ответы на все эти вопросы, рассмотрим смысл и написание оборота — «из рода в род».
Cлово «поколение» (на иврите «дор») написано в этом стихе в сокращенной форме без буквы «вав», означающей звук «о», - «дар». Оно слово употреблено в сокращенной форме дважды подряд, словно образовывая слово — «дардар», которое возвращает нас к разделу «Берешит», к первородному греху, из-за которого Адам он был изгнан из райского сада. «Проклята будет земля за тебя… Терние и волчец ("дардар") произрастит она для тебя, и будешь питаться полевою травою». (Берешит, 3) Таким образом стих «Война Всевышнего с Амалеком из рода в род («ми-дар дар») можно проинтерпретировать как «война Всевышнего с Амалеком «ми-дардар» — с тех самых колючек бесплодной пустыни, которыми проклят был Адам. Эта война началась не с этих пор, о которых рассказывает наш раздел, а с самых дней творения, когда в результате превородного греха - победы змия, волпощения ангела-искусителя, Сатана, - возникла духовная основа Амалека как врага Всевышнего.
Какое дополнительное значение имеет слово «дардар» для понимания нашей главы?
Пророки возвещают нам, что в истории человечества должно настать время, когда все народы признают единого Бога - «будет Господь един, и имя его едино» (Захария, 14) Цель Амалека — воспрептсятвовать наступлению этого дня, трансформировав слово «един», образованное буквами "алеф"-"хет"-"далет", в слово «другой» ("алеф"-"хет"-"реш"), для чего нужно лишь заменить лишь завершающую букву «далет» на «реш»: то есть добиться того, чтобы человечество воспринимало Бога не как Единого и Единственного, а как одного из множества "других" божеств. При замене буквы «далет» на «реш» содержание слов пророка сменилось бы на противоположное: «Будет Господь другим, и имя Его — другим». В этом и состоит цель Амалека и Сатана, дважды сменить «далет» на «реш», и не случайно слово «дардар» состоит из этих букв, повторенных дважды.
Эта борьба началась уже с нарушения запрета на плоды древа познания и изгнания из рая, с первого преступления против завета Единого Бога, поэтому сказано: «Война Всевышнего с Амалеком (начиная) с дардара».
Поэтому, пока существует Амалек, имя и престол Всевышнего не совершенны в глазах людей, и предсказание пророка: «В этот день будет Господь един, и имя Его — едино», - остается нереаализованным. Миссия уничтожить Амалека и осуществить предсказание Захарии возложена на потомство Йосефа — Йеошуа, сына Нуна, из колена Эфраима, как сказано: «И будет дом Яакова огнём, и дом Йосефа — пламенем; дом же Эсава будет подобен соломе и сгорит в огне, и поглощён будет пламенем, и не найдут следов дома Эсава». (Овадия, 1) Амалек происходит из рода Эсава, поэтому потомки Йосефа должны возглавить борьбу против Амалека, и Моше возлагает эту роль на Йеошуа, сына Нуна, ставшего военочальником в сражении против Амалека после исхода. Однако окончательное выполнение этой задачи могло было произойти только после вступления еврейского народа в страну Израиля под предводительством Йеошуа.
Букву «йуд» к имени Ошеа Моше добавит позднее – перед отправкой разведчиков, согласно мидрашу, который приводит своем комментарии Раши, он сделает это с тем, чтобы уберечь его от греха. Однако это полное имя — Йеошуа — употребляется и в нашем разделе в связи с войной с Амалеком, ибо, ведя эту войну, Ошея исполняет свое назначение. Поэтому Всевышний велит Моше: «Говори в слух Йеошуа» (дословно: «в ухо Йеошуа»). Ухо подобно графическому очертанию буквы «йуд» (это словно ушкО посуды, с помощью которого сосуд поднимают). И именно в связи с этим в раздела «Аазину», перед вступлением в землю Израилю, Йеошуа назван Ошеей, без буквы «йуд»: сейчас, когда он должен вести народ Израиля в землю Израиля, ему нужно помнить всё, что говорилось «в его ухо» сорок лет назад: его цель — стереть Амалека во имя исправления мира и ради полноты имени Всевышнего; выполнение этой миссии сделает его имя полным, Йеошуа.
Амалек пытался стереть имя Всевышнего, подменив слово «единый» на слово «другой» — поэтому Всевышний поклялся стереть память об Амалеке («мера за меру»). В слове «стереть» содержится аллюзия на раздел Ноах: «И сотру всё существующее, которое Я создал»… «И стёр всякое существо на поверхности земли»… «Все они были стёрты с лица земли» (Берешит, 7). Численное значение слова «Амалек», 240, идентично численному значению слова "горький" («МаР») – это тот, кто в гордыне («Рам») своей пытался обратить сладость избавления в горечь. Однако посох в руке Моше, вставшего на холме во время битвы с Амалеком («Завтра я встану на вершине холма, и посох Всевышнего при мне»), сделанный из дерева, обратил горечь Амалека в сладость и отвёл все его замыслы, подобно тому, как посох, брошенный в горькую воду, придал им сладость, и тому, как с его помощью Моше высек воду из скалы. И приговор, вынесенный Амалеку, удел, который ему назначен — быть стёртым, подобно тому, как утративший надежду на исправление мир был стёрт горькими водами потопа.
/
